— Что же нам так везет-то. — расстроенно пинал стену прапор Воронин.

Старший конвоя Воронин привез жулика к Соломину, в паре конвоиром у него тоже прапор был и по должности комод, (я же теперь все списки печатаю, знаю), Чемоданов. Обычно ставят старый — молодой, старший конвоя — конвоир, в пары, но иногда выходит и так. Я же говорю прапоров тут как собак. Должность старшего конвоя и комода вроде равнозначна, а кто будет главным в паре тут уже дежурный с его волшебным журналом решает, если конечно иные офицеры не внесут корректив.

— Иди за меня посиди на приговоре малой. — предложил Чемоданов.

— Старший скажет пойду. — пожал я плечами.

— У него тут любовь в камере сидит, а ты его на другое дело. — прикалывался Воронин.

— Не, мы его уже вылечили, — возразил Вицин, привлекая внимание, — Он же отчего на воровайку запал?

— Так из-за спермотоксикоза, известное дело, молодое. — ржут в ответ.

— Ну да отчасти это приступ спермотоксикоза, но как говорит моя сестра, а она у меня медик, вы упускаете из виду основное заболевание.

— И что это?

— А основное заболевание, это девственность! — продолжал развлекаться и развлекать всех за мой счет, Вицин.

— Ха-ха-ха!

— И что вылечили? Кто вылечил то?

— Так баба Клава!

— Га-га-га!

— А что за баба Клава? — поинтересовался Валера, хихикающий за компанию, но явно не разбирающийся в местных исторических персонажах.

— Конвой! Конвой я к кому обращаюсь! Конвой, вы глухие? — аж топнула ножкой в туфельке секретарь суда, — Петрова, к Соломину в третий зал!

— Черт, а зачем в третий то, а?

— Через здание все переться, на ту лестницу.

— Так все равно людей уж нет, пустой суд.

— Ладно, дай нам малого Валера? — спросил снова Чемоданов.