Значит, можно было надеяться. Габриэль стремительно бросился обратно в замок и минуту спустя, не говоря ни слова, не успев даже отдышаться, протянул Кастельно следующий документ:
«Я, нижеподписавшийся Иаков Савойский, свидетельствую, что барон де Кастельно и его отряд в замке Нуазэ тотчас после моего прибытия сюда сложили оружие и сдались мне, а посему клянусь своим герцогским словом, честью и спасением своей души, что никакого зла им не учинится, что пятнадцать из них во главе с господином де Кастельно будут мною доставлены целые и невредимые в Амбуаз, где они смогут лично вручить нашему государю свои миролюбивые требования. Дано в замке Нуазэ 16 марта 1560 года. Иаков Савойский».
– Спасибо, друг! – поблагодарил Кастельно Габриэля, прочитав написанное. – Вы спасли нам жизнь и честь, что дороже жизни! На этих условиях я готов следовать за герцогом в Амбуаз. Еще раз благодарю!
Но, пожав руку своему освободителю, Кастельно заметил, что Габриэль снова стал мрачен.
– Что же опять вас тревожит? – спросил он.
– Я думаю о Ла Реноди и об остальных протестантах, которые должны напасть на Амбуаз этой ночью. Спасти их уже невозможно. Слишком поздно! Но я все-таки попробую. Ведь Ла Реноди держит путь через лес Шато-Реньо?
– Да, – поспешно отозвался Кастельно, – вы его можете там разыскать и спасти так же, как и нас.
– Попытаюсь, по крайней мере… Думаю, герцог Немур меня отпустит. Прощайте, друг! До встречи в Амбуазе!
Как и предвидел Габриэль, герцог де Немур не воспротивился его желанию, и вскоре он уже мчался к лесу Шато-Реньо.