– Ога права, Бруд, – ответил Бран, стараясь держать себя в руках. – Твоя женщина может кормить любого ребенка, какого пожелает. Тебя это не касается. Мужчина не должен соваться в женские дела. У него есть более важные заботы.

Очередная вспышка Бруда огорчила вождя до глубины души. Он понимал: Бруд уронил свое достоинство, вмешавшись куда не следует. Да и кому еще кормить Дарка, если не Оге? Мальчик принадлежит к клану, на Медвежьем ритуале он вкусил плоти и крови Урсуса. И клан должен заботиться о нем. Даже женщину, которая пришла из другого клана и не произвела на свет ни одного ребенка, не оставят без пропитания после смерти ее охотника. Конечно, удел ее будет довольно жалким, всякий назовет ее обузой, но, пока в клане есть мясо, она получит свою долю.

Бруд может отказаться взять мальчика к своему очагу. Если Дарк поселится с ним, на Бруда ляжет обязанность добывать ему еду и обучать его наравне с сыновьями Оги. Отказ от лишних хлопот не делает Бруду чести, но вождь был готов к этому. Неприязнь, которую Бруд питает к Эйле и ее сыну, известна всем. Но запретить своей женщине кормить ребенка, принадлежащего к клану? Трудно было ожидать этого даже от Бруда.

– Значит, ты полагаешь, что непокорство и злонамеренность Оги следует оставить без наказания? – дрожа от злобы, спросил Бруд.

– А как полагаешь ты, Бруд? По-твоему, мальчика надо уморить голодом?

Бруд вспыхнул и потупился, не решаясь ответить утвердительно.

– Дарк принадлежит к клану, Бруд. Голова у него не такая, как у всех, но он сильный и крепкий ребенок. И станет охотником, когда вырастет. В другом клане подрастает девочка, которая в будущем соединится с ним. Ты дал на это согласие. Почему же ты впал в исступление, узнав, что твоя женщина собирается кормить Дарка? Неужели ты не способен относиться к Эйле так, как подобает мужчине? Почему ты не даешь ей спокойно жить? Почему ты, мужчина, унижаешь себя, сводя счеты с женщиной? Или я ошибся, Бруд, и тебя нельзя назвать мужчиной? Тебе нельзя доверить клан?

– Я просто не хотел, чтобы у сыновей Оги был увечный брат, – в замешательстве ответил Бруд.

Угроза, прозвучавшая в словах вождя, мигом сбила с него спесь. Он пытался оправдаться, но ему не удалось придумать ничего убедительного.

– Бруд, разве все мы не братья? Разве в каждом из нас не живет частичка всех людей клана? Разве охотнику не следует, рискуя собой, спасать жизнь другого охотника? Сейчас или потом Дарк станет братом сыновьям Оги. Или ты против древнего обычая?

Бруду нечего было ответить. Он не мог признать, что ненависть к Эйле по-прежнему затмевает его разум. Не мог признать, что так и не выучился владеть собой и, значит, не достоин быть вождем. «Зачем только я отправился к Брану? – мысленно корил он себя. – Я опять забыл. Он всегда берет ее сторону. На Великом Сходбище он так гордился мной, а сейчас опять сомневается, стоит ли доверять мне клан. И она всему виной».