Клер начала хохотать, чтобы не рассердить герцога, который уже хмурился.

— Знаете ли, герцог… — начала она.

— Нет, не знаю, и если это тайна, то поведайте ее мне, сударыня; я обещаю быть скромным не менее вас и рассказать ее только моему штабу.

— Пожалуй, скажу, хотя боюсь заслужить ненависть одной знатной дамы, которую опасно иметь врагом.

Герцог мало-помалу стал краснеть.

— Что же это за секрет? — спросил он.

— Знаете, кого назначила мне принцесса Конде в спутники во время этой поездки?

— Нет, не знаю.

— Вас!

— Правда, помню, принцесса спрашивала меня, не могу ли я проводить одну особу, которая едет из Либурна в Париж.

— И вы отказались?

— Меня задержали в Пуату неотложные дела.

— Да, вы ждали известий от герцогини де Лонгвиль.

Ларошфуко быстро взглянул на виконтессу, как бы желая прочесть в ее сердце прежде, чем испарится след произнесенных ею слов, подъехал к ней ближе и спросил:

— Вы упрекаете меня за это?

— Совсем нет; ваше сердце нашло такой превосходный приют, что вы вместо упреков имеете право ждать похвалы.

— Ах, — сказал герцог с невольным вздохом, — как жаль, что я не поехал с вами!

— Почему?

— Потому что не был бы в Сомюре! — отвечал герцог таким тоном, который показывал, что Ларошфуко хотел бы сказать совсем иное, но он не смеет или не хочет сделать этого.

Клер подумала: