Потом он отошел в сторону, спрятался за угол бастиона и с трепетом распечатал письмо.
В нем заключались только следующие строки:
«Вас атакуют. Если Вы уж недостойны меня, так покажите, по крайней мере, что достойны себя».
Письмо не было подписано, но Каноль догадался, что оно от виконтессы, как прежде узнал Помпея. Он осторожно осмотрелся, не подглядывает кто-нибудь за ним, и, покраснев как мальчик, влюбленный в первый раз, поднес письмо к губам, горячо поцеловал и спрятал на груди.
Потом он взобрался на бастион, откуда мог видеть и течение Гаронны на целую милю, и всю окрестную равнину.
Ни на равнине, ни на реке никто не показывался.
— Так пройдет все утро, — прошептал он. — Они не нападут на меня днем. Они, вероятно, отдыхают на дороге и явятся ночью.
Услышав за собой шум, Каноль обернулся. Он увидел своего лейтенанта.
— Что, господин де Вибрак? — спросил он. — Что нового?
— Говорят, господин комендант, что знамя принцев завтра будет развеваться на острове Сен-Жорж.
— А кто говорит?
— Наши дозорные, которые вернулись; они видели приготовления городских жителей.
— А что отвечали вы тем, кто уверял вас, что знамя принцев будет развеваться завтра над крепостью Сен-Жорж?
— Я отвечал, что мне это все равно, потому что я этого не увижу.
— В таком случае вы похитили у меня мой ответ, сударь, — сказал Каноль.
— Браво, комендант! Мы только этого и хотим, и солдаты будут драться, как львы, когда узнают ваш ответ.
— Пусть дерутся, как люди, я больше ничего не требую от них… А какая будет атака?
— Нас хотят застать врасплох, — сказал де Вибрак с улыбкой.