Предисловие и посвящение

Предисловие и посвящение

Граф Сергей Дмитриевич Шереметев (1844–1918.) по праву своего рождения занимал высокое положение в обществе и достиг значимых постов. В 1884 году он выходит в отставку в чине генерал-майора и переходит на гражданскую службу действительным статским советником. Дальнейшая его жизнь, вся без остатка, была посвящена любимому делу: охране памятников истории и культуры; их изучению и популяризации; служению тем идеалам, которые он находил главнейшими.

В 1885 году московское дворянство избирает его на два срока своим предводителем. В 1900 году Сергей Дмитриевич становится председателем Археографической комиссии. Опыт отбора материалов и подготовки их к публикации граф приобрёл, работая ещё в Обществе любителей древней письменности, членом которого он состоял с 1888 года. Общество ставило своей целью издания «памятников древней письменности и культуры» и тем самым способствовало введению в научный оборот малоизвестных текстов.

Работал граф и в Обществе ревнителей русского исторического просвещения, членами которого были многие известные ученые-историки того времени.

Надо сказать, что интерес к истории у графа Шереметева появился еще в детстве, чему немало способствовал его учитель – Михаил Петрович Мосягин. Под его руководством был составлен список книг для чтения по истории, и этой привычке – читать исторические исследования – граф оставался верен всю жизнь. Когда же интерес его сосредоточился на Смутном времени, то самым внимательнейшим образом им вновь были перечитаны труды историков по этой проблематике. К тому времени историография Смуты была представлена именами таких исследователей, как: Карамзин, Соловьев, Ключевский, Бестужев-Рюмин, Костомаров, Иловайский, Иконников, Платонов…

Для того, чтобы глубже проникнуть в научный метод исследователя С. Д. Шереметева, постараемся обратить внимание на различия в понимания явлений Смуты у предшественников и современников графа.

Первые профессиональные русские историки – В. Н. Татищев и М. М. Щербатов при описании событий Смуты следовали летописной традиции и летописным свидетельствам (Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в русском государстве в начале XVII века. Л. 1985. С.3.). Татищев, в основном, цитировал произведения XVII века, созданные «в пику» Годунову его противниками, близкими к Романовым. Его работа представляет собой полноценную компиляцию. На этом фоне исследование М. М. Щербатова – значительный шаг вперед. Несмотря на то, что работа Щербатова носит характерное название: «Летопись о многих мятежах и о разорении Московского государства от внутренних и внешних неприятелей и от многих тогдашних времен многих случаев, по преставлении царя Ивана Васильевича… собрано из древних тех времен писаниий» (Спб., 1771.), автор сделал попытку указать причины социальных катаклизмов конца XVI века. Исследование Щербатова выходит на новый уровень понимания Смуты (у Татищева это лишь «безумная распря знатных шляхетских родов»), для него это «буйство народное», причиной которого прямо называется политика закрепощения времен Бориса Годунова. Эту же мысль высказал в свое время и Татищев, но у него она не получила дальнейшего развития и «потерялась» среди борьбы за власть и влияния на слабовольного царя. Щербатов также более критично подошел к анализу летописных свидетельств. Однако летописные данные по-прежнему оставались главным источником не только фактов, но и оценок. Преобладание летописной традиции не может, тем не менее, помешать считать эти два подхода первым научным опытом исследования эпохи.