Баха и говорит:

– Что же ты не здороваешься, Боб? Гости к тебе пришли.

А у Боба настроение не такое, чтобы радость изливать на этих полицейских, которые по его душу притопали.

– А чего здороваться, – говорит, – меня и так все знают. Что, шмотки уже собирать или так пройдемся, я же все равно вернусь?

Квазилиди делает страшную физиономию.

– Мистер Боб Мустафа, – заявляет он, – мне абсолютно все равно, вернетесь вы или нет. У меня распоряжение мэра. Положить в Зону фантик, которому там и место. В ночное время Зону можете покидать на несколько часов для свидания с семьей. Капитан Бах проследит за соблюдением режима. Заявления и жалобы можете подавать мне.

– Какая заботливая у нас полиция, – ухмыляется Боб, – а господин капитан просто лучшая в мире няня. Памперс мне не поменяете?

Квазилиди не рассердился. Посмотрел устало и наручники вытаскивает. Позвякал цепочкой многозначительно.

– Ладно, ладно, сам пойду, – отвечает Боб. Потом удивленно спрашивает: – Мы что же, все пять километров пешком потопаем?

Квазилиди губами шевелит, неслышно матом обкладывает, но на словах сама любезность.

– Что вы, – говорит, – мистер Боб Мустафа, вы для нас очень важная персона, для вас специально вип-транспорт приготовлен.

– На колесах мы, – доброжелательно подтвердил Баха, – «уазик» за домом стоит. До рудника быстро доползем. С женой попрощаться не хочешь?

– А зачем? – отвечает Боб. – Вернусь же скоро. Мари, я ненадолго, картошку пожарь и цыпленка в гриле.

Мари пронзительным голоском из глубины дома отвечает: «Щас, ты мне только картошку почисти».

– Ну вот, – с досадой говорит Боб, – недолго нам гулять, мне еще картошку чистить.

– Он что, серьезно? – с удивлением спрашивает Квазилиди.

– А от него всего можно ожидать, – отвечает Баха.

– Ну идем, что ли, а то, кажется, дождь собирается.

Туча как раз доползла до городка. Первые капли упали, Боб бейсболку свою любимую, «Баффало сейбрз», на голову натянул и первым к машине двинулся. Ему-то чего бояться? С тех пор как ящерка его изумрудная померла, он полным фаталистом стал. Он же теперь сам, как ящерка, события вызывает. Знать бы еще какие. Он, между прочим, единственный, кто из Зоны живое существо вынес. В коробке из-под каминных спичек она жила. Как хвост свой откинет, так какое-нибудь событие случится. Первый раз вдруг ему в голову стукнуло. Пошел в магазин и купил 588 воздушных шариков, больше не было. Штук пять даже надул, думал, может, что произойдет? Ничего не случилось. До сих пор штук сто еще валяется, детишки уже и брать перестали.

А в другой раз… Только хвост она откинула, ящерка, и откуда ни возьмись, словно по волшебству, банда террористов возле рудника материализовалась. Долго их минами забрасывали, пока не выкурили. А народ тогда на улицы высыпал и наблюдал за войнушкой, и никакими силами нельзя было людей по домам разогнать. Интересно им, видите ли. И чего этим бандитам надо было? Рудник-то давно выработан. Урана там нет больше. Лет пятьдесят как закрыли эту лавочку вместе с той зоной и зэками, которые этот уран добывали. От тех времен только ржавый железный лозунг остался над въездом в городок: «Славься, шахтерский труд!» И то все эти буквы стальные, метровой высоты, сильно покореженные, совсем некрасивыми стали.