Виски, усталость и ветер в деревьях уже мешаются у меня в голове.

– Конечно, – прибавляю я, – законы науки тоже не содержат в себе материи и не имеют энергии, а потому существуют только у людей в головах. Лучше сохранить целиком научный подход ко всему и не верить ни в призраков, ни в научные законы. Так безопаснее всего. Вере тут делать нечего, но и это научный подход.

– Я не понимаю, о чем ты, – говорит Крис.

– Это у меня такая хохма.

У Криса опускаются руки, когда я так разговариваю, но он, по-моему, не обижается.

– Один пацан из Христианского союза молодежи говорит, что он верит.

– Он просто тебя дурачит.

– Ничего не дурачит. Говорит, что, если людей правильно не похоронили, их призраки возвращаются и преследуют людей. Он правда в это верит.

– Он тебя просто дурачит, – повторяю я.

– Как его зовут? – спрашивает Сильвия.

– Том Белый Медведь.

Мы с Джоном переглядываемся, вдруг понимая одно и то же.

– А-а, индеец! – говорит он.

Я смеюсь.

– Наверное, придется кое-какие слова взять обратно, – говорю я. – Я думал о европейских призраках.

– Какая разница?

Джон хохочет:

– Он тебя поймал.

На минуту задумываюсь и говорю: