— Закрыть проход, — проревел Макрон, и люди, ждавшие этой команды, налегли на борт груженой телеги, толкая ее изо всех сил.

Застонали от напряжения оси, крепкие колеса, придя в движение, загромыхали, и фура пошла на сближение с прочной каменной стеной здания. Один из дуротригов, успевший проскочить в брешь, споткнулся и, почуяв опасность, рванулся назад, но был сбит колесом и раздавлен за миг до того, как телега ударилась о каменную кладку и закрыла проем. Как только это произошло, под широкое днище повозки полетели плетеные корзины с землей, чтобы враги не смогли ни откатить ее, ни под ней проползти.

Однако, невзирая на то что большей части легионеров и их союзников удалось скрыться в убежище, бой еще далеко не закончился. Дуротриги яростно бросались на заграждение, пытаясь достать копьями и мечами разивших их сверху легионеров, защищенных как парапетом из столов и скамей, так и своими большими щитами. Самые упорные бритты норовили взобраться наверх, нос ними разделывались мгновенно, и они, мертвые или умирающие, падали на своих соплеменников, рвущихся занять их места.

Через какое-то время Макрон обвел взглядом людей, защищавших оборонительный полукруг, прикрывавший вход в большой зал чертога, и удовлетворенно кивнул. Они, по крайней мере пока, сумели отбросить врага, и у старшего центуриона появилась возможность обдумать сложившееся положение. Вокруг него сидели на корточках уцелевшие легионеры и парни Катона, измочаленные и в большинстве своем раненые: некоторые — легко, другие — серьезней, а состояние третьих вообще требовало срочного вмешательства медиков. Один, похоже, был совсем безнадежен. Копье вспороло ему живот, и он, бледный и потный, с искаженным гримасой боли лицом полулежал, зажимая рану руками, чтобы не дать внутренностям вывалиться наружу.

Макрон подошел к Катону, который, привалившись спиной к задней стенке повозки, пытался отдышаться.

— Ты еле успел, — проворчал он.

Катон поднял глаза и кивнул.

— И ты ранен, — осуждающе продолжил Макрон, указывая на ногу молодого центуриона.

Катон выставил ногу вперед и увидел, что у него рассечена икра.

Он вспомнил, что вроде бы ощутил тупой удар где-то ниже колена, когда бежал к бреши, однако только теперь заметил, что его сапог сзади весь залит кровью, и почувствовал жгучую боль.

— Ступай на перевязку! — велел Макрон. — Лекарь в зале, топай туда. Да, и скажи ему, чтобы выполз сюда осмотреть остальных.

— Есть.

Катон обвел взглядом фигуры защитников редута, отбивавших редкие наскоки самых неугомонных врагов.

Макрон, перехватив его взгляд, улыбнулся: