— Увы, это так. Но атребатам уже ничто не поможет, ни хорошее, ни плохое. Плавт наверняка аннексирует царство и превратит его в нашу провинцию.

— Думаешь? — Макрон недоверчиво глянул на друга.

— А что еще ему остается, если он хочет восстановить здесь порядок после всей этой сумятицы? Потеря целого легиона чревата свертыванием кампании или по меньшей мере ее временной приостановкой. Риму такое вряд ли понравится.

— Да уж.

— Однако попробуй увидеть в этом и светлую сторону, — усмехнулся Катон, хотя глаза его были серьезны. — Подумай, в кои-то веки Квинтилл в результате собственных действий не только втянул кого-то в дерьмо, но и вляпался в него сам. То, что ждет нас, и его теперь не минует.

Он махнул рукой вниз, и они оба уставились на приближающихся туземцев.

— Похоже, ты прав.

У них на глазах вражеская колона раздвоилась, огибая холм с обеих сторон. Завершили окружение подтянувшиеся колесницы и всадники.

Макрон бросил последний взгляд на отдаленное облако пыли, поднятое движущимся с северо-запада, но все еще не опознанным войском, и спрыгнул с повозки.

— Увидимся позже, — кивнул он Катону.

— Да, командир. До встречи.

ГЛАВА 40

ГЛАВА 40

Макрон шагал с командного пункта в расположение своей центурии, когда трубы заиграли общую тревогу. По всей окружности под вершиной холма легионеры устало поднимались на ноги и выстраивались в сплошное кольцо, которое, как надеялся Веспасиан, должно было сдержать бриттов, когда те решатся на приступ. Строй получился внушительный, глубиной в четыре шеренги. Чтобы не устать раньше времени, солдаты поставили щиты на землю и оперлись на древки копий. Центурионы расхаживали перед подразделениями, хищно оглядывая своих подчиненных и кляня на чем свет стоит каждого, допустившего хоть какую-нибудь оплошность. Плохо подогнанный ремень шлема, не до конца зашнурованные сапоги, неровно подвешенный меч или кинжал — все, что угодно, могло породить поток жесточайшей брани. Целью этого шквала придирок на самом деле было не поддержание уставного порядка, а стремление любой ценой отвлечь людей от мыслей о надвигающейся угрозе, чтобы они не перенервничали в томительном ожидании и сохранили твердость духа до начала схватки.

Вскоре после полудня враг пришел в движение. Толпы воинов Каратака подступили к подошве холма. Они яростно бесновались под своими змееподобными стягами, приводя себя в состояние боевого неистовства перед сражением с ненавистными римлянами. Оглушительные кличи и протяжные завывания кельтских рогов неслись вверх по склону, терзая слух окружавших вершину легионеров. Затем, словно по знаку, но без какой-либо команды кельты тронулись с места и, добравшись до склона, ускорили шаг и припустили рысцой.