Он не подал руки Кэт и она это заметила. Ни за что на свете она не сделала бы этого жеста первая! Она подняла голову, и взгляды их встретились. В глазах Джона Блэйна промелькнул хитрый огонек:

— Пусть теперь ваша лягушка живет спокойно. Греться ей теперь на своей кувшинке до конца дней своих!

Он уходил с сожалением, бессознательно улыбаясь им с задумчивым видом. Эти люди были ему глубоко симпатичны. Они жили в мире с самим собой — хотя и принадлежали другой эпохе — чтобы не бояться его богатства и влияния. Они вызывали к себе чувство доверия. Необъяснимая любовь и привязанность к сэру Ричарду и леди Мэри согревали его сердце, и он удивлялся этому. И Кэт — он так называл ее в глубине своей души — тоже каким-то образом принадлежала этим двум существам. Он хотел понять это, но пока еще не мог. Эта девушка обладала удивительной грацией, какой-то особенной здоровой красотой. Она была загадкой в его глазах. Было что-то трогательное в ее маленьком росте, в ее хрупкости, что делало забавным ее уверенность в себе и всезнающий вид. Ее доброе сердце, ее непринужденность, ее лицо, лишенное всякой косметики, приятно контрастировало с молодыми назойливыми девушками из его окружения. Он был почти уверен, что даже его отец не решился бы спорить с ним по поводу Кэт, если бы он ее увидел. На этот раз он был бы с ним единодушен настолько, что согласился бы отказаться от Луизы.

Леди Мэри встала.

— Еще не все сказано, — промолвила она и посмотрела на всех вопрошающим взглядом. — Нам есть еще о чем поговорить. Мы можем это сделать за обедом. Мистер Блэд, должно быть, умирает с голоду.

Сэр Ричард поднялся и встал рядом со своей женой. Джона взволновала их солидарность. Они так и останутся в его памяти, стоящие рядом друг с другом в величии прошлого. Им повезло, что они стареют в таком великолепии.

— Прошу прощения, леди Мэри, но я думаю, мне лучше присоединиться к моим коллегам, которые меня ждут в гостинице. Поворот событий наверняка вверг их в уныние.

— Но вы вернетесь к ужину? И не откажетесь провести здесь эту ночь?

— Ну, конечно же, — поддержал ее сэр Ричард, — переночуйте у нас, мистер Блэйн.

Он наклонился к жене и прошептал:

— Не Блэд, а Блэйн, дорогая.

Джон Блэйн стоял в нерешительности, но тут появился Уэллс и обратился к нему:

— Мистер Блэйн, должен ли я подать вашу машину?

— Да, Уэллс, пожалуйста, но…

Он посмотрел на сэра Ричарда и леди Мэри, избегая малейшего взгляда на Кэт. Как долго еще он будет стараться продлить свое присутствие в этой милой и добросердечной семье?

Находясь в просторном зале замка с многовековой историей, куда солнце проникало через высокие узкие окна, вырубленные в толще каменных стен, Джон Блэйн думал, что давно уже — со времени смерти своей матери — не испытывал такого чувства простой человеческой теплоты.