Господин посол, скажите мне в двух словах, что написано на листах в этой папке.

Здесь в папке полный текст этой вербальной ноты, в котором перечислены претензии моего Правительства, одной из которых являются множественные нарушения самолётами Люфтваффе воздушного пространства СССР в апреле-июне сего года. В Москве хотят знать причину такого поведения ваших лётчиков. Но есть и другие причины для нашей встречи. Сегодня я уполномочен не только вручить ВАМ ноту, но ещё и обсудить состояние отношений между нашими державами и выяснить претензии Германии к СССР, если такие имеются у Германского Правительства. Особо хочу уточнить, существуют ли моменты, вызывающие недовольство Германии, если да, то в чём они заключаются? Отдельно мне поручено выяснить, почему нет никакой реакции Германского МИДа на Заявление ТАСС от 14 июня 1941 года, Владимир Георгиевич перечисляет претензии, а Бережков быстро переводит слова фон Вайцзеккеру. Когда Деканозов закончил говорить, германский дипломат, верный себе, держит небольшую паузу, взятую им на обдумывание ответа, одновременно князь пододвигает ближе к себе папку, давая понять русским дипломатам, что ноту он примет и передаст её в руки Рейхсминистра максимально быстро. Лёгкое дрожание рук, видимое Бережковым, когда фон Вайцзеккер держал папку, невольно выдало, что старый дипломат немного нервничает. После молчаливой паузы из уст графа звучат слова:

Господин посол, я готов принять у ВАС эту ноту, но обсуждать что-либо не буду. В дипломатии Рейха моя персона уже давно на вторых ролях и ничего не решает. Я даже совершенно не в курсе всех этих вопросов, которые ВЫ мне озвучили... Но, господин посол, будьте уверены, что я всё передам господину фон Риббентропу, как только мой секретарь его разыщет. А теперь, господа, прошу меня извинить, у меня на сегодня запланировано ещё очень много дел, он закончил говорить, давая ночным гостям понять, что аудиенция закончена. Декановов и Бережков встали со своих мест из-за стола и в сопровождении барона направились к выходу, уже на пороге дома дипломаты остановились и на прощание пожали друг другу руки.

A-de! (Прощайте!) Schones woche nende! (Хороших выходных!), Бережков прощается с фон Вайцзеккером и уходит за послом к машине.

Дипломаты, задержавшись на несколько минут возле лимузина, решили немного постоять на улице и перекурить это дело. Владимир Георгиевич, затягиваясь "Казбеком" и пуская в небо папиросный дым, без особой радости в голосе произнёс:

Пол дэла мы конэшно сделали. Но всё равно, всё не так хорошо как надо. Как красиво он нас послал, да! Этот Вайцзеккер раньше всегда был рад встретиться с лубым нашим сотрудником посольства. Ты же помнишь, Валентин, как он перед нами расшаркивался и всего неделю назад был сама лубезность, когда мы с ним встречались по текущим делам посольства и руки у него совсем не тряслись, дипломаты подошли к посольскому "ЗИСу" и увидели, что водитель безмятежно спит, откинувшись всем телом на спинку кресла.