– Они все должны умереть! – воскликнул я, указывая мечом на людей Кьяртана. – Все эти ублюдки до последнего должны умереть, так ступайте же и убейте их!

И тут Рагнар нанес удар, и раздался стук щитов, ударяющихся о щиты, звон мечей, послышались вопли людей и ржание лошадей. Люди Кьяртана в ужасе рассы́пались; некоторые из них, отчаявшись найти спасение на востоке, галопом поскакали на запад.

Я посмотрел на людей Гутреда, стоявших у ворот крепости.

– Райпер! Клапа! Я хочу, чтобы вы их остановили!

Клапа и Райпер таращились на меня так, словно я был призраком, и в общем-то их можно было понять. Меня обрадовало, что Клапа до сих пор оставался с Гутредом, ведь этот человек был датчанином, а стало быть, Гутред все еще отчасти мог рассчитывать на преданность датчан.

– Клапа! Ты, эрслинг! – заорал я. – Пошевеливайся! Ты что, заснул? Садись на коня и в бой!

– Да, мой господин!

Подъехав поближе, я уставился на Гутреда сверху вниз. За моей спиной кипело сражение, и люди Гутреда, стряхнув с себя оцепенение, торопились присоединиться к сече. Но сам король словно не замечал битвы. Он просто смотрел на меня снизу вверх. Сзади него толпились священники, рядом стояла Гизела, но я смотрел лишь в глаза Гутреду и видел в них страх.

– Узнаешь меня? – холодно спросил я.

Король не нашелся, что ответить.

– Было бы неплохо, – сказал я, – если бы ты как король показал своим людям пример и убил нескольких врагов. У тебя есть конь?

Он лишь кивнул, по-прежнему не в силах заговорить.

– Тогда садись на коня и вперед! – отрывисто велел я.

Гутред кивнул и сделал шаг назад, однако, хотя его слуга вывел коня, король не сел в седло.

И в это мгновение я посмотрел на Гизелу, а она – на меня. Я увидел, что глаза ее сияют так, что могли бы разжечь костер. Я хотел было заговорить с нею, но, похоже, теперь пришел мой черед лишиться дара речи.

Какой-то священник потеребил Гизелу за плечо, словно призывая уйти подальше от поля битвы, но я слегка махнул окровавленным клинком в сторону этого человека, и тот замер.

Я снова посмотрел на Гизелу, и у меня перехватило дыхание, весь мир вокруг будто застыл. Порыв ветра приподнял локон ее черных волос, выбившихся из-под чепчика. Она откинула локон, потом улыбнулась.

– Утред, – сказала Гизела так, будто впервые произносила мое имя.

– Гизела, – только и сумел выговорить я.

– Я знала, что ты вернешься, – сказала она.