– Придется, видно, и нам тоже спеть им песенку, – весело заключил я.

Мы ехали по раскисшей тропе вдоль переполненной водой канавы и наконец добрались до Виира, в котором бурлили быстрые мощные водовороты. Похоже, на брод рассчитывать нечего. Дождь пошел еще сильнее, барабаня по поверхности реки, которая волновалась, готовая выйти из высоких берегов.

На дальнем берегу высился холм, и облака висели так низко, что задевали черные голые ветви деревьев на его длинной вершине.

– Мы никогда здесь не переправимся, – сказал Рагнар.

Привязанный к седлу отец Беокка дрожал в насквозь промокшей рясе. Всадники кружили по грязи, наблюдая, как река грозит выйти из берегов. Но потом Стеапа, который сидел верхом на огромном жеребце, крякнул и просто поехал вниз по тропе к воде. Его конь сначала отпрянул от быстрой реки, но Стеапа заставил его идти вперед – до тех пор, пока вода не закипела у стремян. Тогда он остановился и поманил меня, приглашая последовать его примеру.

Стеапа хотел, чтобы самые крупные лошади преградили путь сильному течению реки. Я заставил своего скакуна встать бок о бок с конем Стеапы, потом в реку въехали еще всадники. Мы держались друг друга, образовав живую стену из лошадей, и эта стена медленно росла поперек реки Виир, имевшей здесь около тридцати – сорока шагов в ширину. Нам требовалось лишь соорудить преграду посередине, где течение было сильнее всего. И как только сто всадников очутились в воде, стараясь заставить своих лошадей стоять неподвижно, Рагнар приказал остальным переходить реку, ставшую спокойнее благодаря нашей импровизированной дамбе.

Беокка, бедняга, был в ужасе, но Гизела взяла поводья его коня и ударила пятками свою кобылу, направляя ее в воду. Мне сделалось не по себе: если бы ее лошадь вдруг смыло, тяжелая кольчуга Гизелы увлекла бы свою хозяйку на дно. Но они с Беоккой благополучно добрались до противоположного берега, а за ними по двое последовали остальные. Одну женщину и одного воина все-таки смыло, но оба благополучно выбрались – их кони нащупали ногами землю ниже по течению и достигли берега.

Как только лошади поменьше переправились, мы постепенно разрушили нашу «стену» и медленно двинулись по прибывающей воде к безопасному месту.

Хотя был еще только полдень, небо застилали густые облака. То был мрачный, промозглый, очень тяжелый день, и теперь нам приходилось взбираться по откосу, а с веток деревьев вовсю капала вода. Местами склон был настолько крутым, что нам приходилось спешиваться и вести лошадей под уздцы.

Добравшись до вершины, мы сразу повернули на север.