– Эти шрамы на ее руках и ногах… Я думал, что ее порезали Кьяртан или Свен. Но ничего подобного. Бедняжка сделала это сама.

– Она сама себя порезала?

– Полосовала себя ножами, так она мне сказала. Как ты думаешь, зачем ей это было нужно?

– Чтобы превратить себя в уродину? – предположил я.

– Но Тайра вовсе не уродина, – недоуменно проговорил Беокка. – Она настоящая красавица.

– Да, – кивнул я. – Красавица.

И я снова почувствовал жалость к Беокке. Бедняга начинал стареть, он всегда был невзрачным калекой. Он мечтал о семейной жизни, но не мог найти подходящую женщину. Ему следовало бы стать монахом и принять обет безбрачия. Но Беокка был священником, о чем никак нельзя забывать, поэтому он сурово посмотрел на меня и сказал:

– Альфред послал меня, чтобы проповедовать мир, а вместо этого я сперва наблюдал, как ты убил святого брата, а теперь вот взирал на это побоище.

Он недовольно скривился, глядя на мертвецов.

– Альфред послал нас, чтобы мы охраняли Гутреда, – напомнил я.

– И мы должны были позаботиться о безопасности святого Кутберта, – настаивал Беокка.

– Мы это сделаем.

– Мы не можем здесь оставаться, Утред, мы должны вернуться в Кетрехт. – Беокка тревожно посмотрел на меня снизу вверх единственным здоровым глазом. – Мы должны победить Ивара!

– Мы победим его, святой отец.

– Говорят, у него самая большая армия в Нортумбрии!

– Но умрет он в одиночку, святой отец, – заверил я.

Я и сам не знал, почему так сказал. Эти слова просто слетели у меня с языка, и я подумал, что, должно быть, моими устами говорил бог.

– Ивар умрет в одиночку, – повторил я, – обещаю.

Но сперва нужно было кое-что сделать. Вырыть сокровища, которые Кьяртан закопал под полом того дома, где жили собаки. И мы приказали его рабам копать воняющий дерьмом пол. В тайнике обнаружились бочки с серебром и золотом, кресты, похищенные из церквей, браслеты, кожаные мешки с самоцветами – агатами, янтарем и гранатами и даже тюки драгоценного заморского шелка, уже наполовину сгнившие во влажной земле.

Побежденные воины Кьяртана соорудили для своих погибших товарищей погребальный костер, но Рагнар настоял на том, что ни Кьяртан, ни Свен (хотя от тела последнего осталось и немного) не будут удостоены таких похорон. Вместо этого мы сорвали с них доспехи и одежду и отдали их трупы тем свиньям, которых не забили осенью: они жили в северо-восточном конце крепости.