– Французского двора! – повторил сир де Монтегю. – Ну хорошо, граф, вы вынуждаете меня пойти еще дальше, хотя мне бы того очень не хотелось и я не должен был бы этого делать. Все мои сомнения связаны отнюдь не с Францией.

– А с чем? – надменно вопросил Гебриан.

– Я разговариваю с вами спокойно, мессир граф, и вы уж соблаговолите выслушать меня точно так же… Франция сделала мне предложения, и я договаривался с Францией, поэтому все мои интересы связаны с Францией.

– И что же?

– Да, я согласен, чтобы Конте стала французской провинцией, но есть одна вещь, с которой я не могу смириться.

– Какая же?

– Есть еще один претендент, желающий сделать из провинции отдельное королевство и возложить на себя корону короля горцев за наш счет.

– Не понимаю вас…

– Неужели? – с усмешкой проговорил Антид де Монтегю.

И тут же прибавил:

– А вы скажите об этом грецогу Саксен-Веймарскому и увидите: уж он-то сразу все поймет.

Граф де Гебриан резко дернул себя за ус и ничего не ответил.

– Молчите? – продолжал вслед за тем хозяин Замка Орла. – Тем лучше, ведь это доказывает, что мы отлично понимаем друг друга. Итак, я продолжаю. Да, Франция желает заполучить Конте, но существуют и силы, не менее честолюбивые, которые готовы развязать новую войну, едва закончится первая. Вы хоть и француз, граф де Гебриан, но служите не Франции… У вас есть хозяин, и вы преданы ему всей душой, что, впрочем, совершенно естественно. А герцог Саксен-Веймарский, нынешний союзник Людовика XIII, после победы мог бы запросто выступить против него. Его честолюбивые планы, помыслы и чаяния давно известны, и маловероятно, что со временем они изменились. Вы первый адъютант герцога Саксен-Веймарского, и прежде я имел отношения только с вами. Возможно, и даже вполне вероятно, что вам были даны некие секретные приказы…

– Граф де Монтегю!.. – вскричал Гебриан, бледнея от ярости.

– Мессир? – с самым хладнокровным видом спросил Антид.

– Вы что же, сомневаетесь в моей преданности и верности моего начальника?

Владетель Замка Орла расхохотался – быть может, натужно, зато громко и звонко.

– Не будем говорить о верности, граф де Гебриан, – сказал он следом за тем. – Ведь мы с вами прекрасно знаем, что такое слово действительно есть, хотя на самом деле для нас, людей по меньшей мере честолюбивых, его не существует. В конечном счете, я рассказал вам все это вот для чего: мечты и планы вашего хозяина меня мало интересуют, зато куда больше меня заботит другое: как бы мне не оказаться на следующий день после победы перед лицом властителя, маленького или большого, с которым у меня нет никаких договоренностей. Ведь с вашей помощью я договаривался с кардиналом де Ришелье, а не с герцогом Саксен-Веймарским. Я хотел бы заручиться правом и возможностью от имени Франции защищать мою провинцию от всякого на нее претендента, кем бы он ни был, даже герцогом Саксен-Веймарским или кем-то другим…