— О, так здесь можно жить! Смотри, Яролика!

Она сделала шаг вперед и тут же снова оказалась в его объятьях. Теперь уж, видимо, надолго. Почувствовала приятную сладость на губах и теплую руку на бедре. И разве можно что-то сказать, когда так долго длится поцелуй!

…Когда Яролика поднималась с широкого валуна, который так легко превратили они в супружеское ложе, рука наткнулась на что-то острое. На нечто вроде игольчатого камешка.

— Ой! — испуганно вскрикнула она.

— Тебе больно? — удивился он.

— Да, что-то воткнулось в ладонь.

— Не трогай! Я сам посмотрю.

Он обошел валун, нагнулся и осторожно поднял это самое «нечто»:

— О! Так это — бусы!

— Ну-ка, покажи!

— А что дашь взамен?

Вопрос ее так ошарашил, что она замолчала, задумавшись. Да неужели опять хочет овладеть ею?

— Яролика! Всего лишь поцелуй!

Ну слава Богу Ра! И она нежно провела рукой по его заросшему щетиной лицу, слегка заветренному то от мороза, то от дождя и ветра.

— Вот тебе!

И, спасаясь от его жаждущего взгляда под прядями своего русого облака, слегка коснулась полуоткрытыми устами мягких губ, а он тут же перехватил их… И, только после этого, разомкнул, наконец, руки за ее спиной и произнес:

— Заслужила! Смотри!

На его широкой ладони лежало женское ожерелье из желтого металла. Надо же, какое красивое! Из квадратных пластинок и аккуратных гладких конусов. Они чередуются друг с другом. Пластина — конус, пластина — конус. И возле каждого конуса — по две загибулины в виде рожек.

— Арий! Это не бусы, а ожерелье! — она замолчала, внимательно рассматривая находку. — Подожди! Оно очень походит на те, что делал мастер Ратша! Здесь полумрак… Давай выйдем отсюда и рассмотрим его хорошенько…

На солнце пластинки заблестели, от них побежали зайчики.