Кузьменко нежно провёл рукой по женской шее, освобождая её от волос. Вика напряглась. Она почувствовала, как прикосновения мужчины изменились. И это напугало ещё больше. Девушка взвизгнула и неожиданно дёрнулась всем телом. Кузьменко не удержался на ногах, завалился на бок. Правая рука насильника крепко ухватила волосы жертвы, притянула за них девчонку к себе. Левая, грязная, волосатая ладонь крепко сжала рот жертвы. Вика с силой стиснула зубы. Леший застонал от боли, но руку ото рта не отнял. Даже наоборот, ещё сильнее вжал ладонь. Одновременно резким ударом свободного кулака оглушил девушку.

Виктория ослабела, обмякла. Леший замер, настороженно прислушался. Вроде опасности не было: над тайгой стояла тишина. Можно действовать.

Животное в человеческом обличии осторожно, стараясь не шуметь, вытянуло тело из кустарника, опустило на землю, на спину, и, оседлав бёдра жертвы, принялось лихорадочно расстёгивать сначала куртку, потом рубашку. Из-за пояса девчонки выпала тетрадь. Леший тут же сунул её в задний карман брюк. И это было последнее, что он успел сделать. Похоть заглушила в насильнике все остальные чувства, в том числе и чувство опасности. Он не успел отреагировать на появление за спиной худой, жилистой фигуры Донченко.

Мощный удар металлическим откидным прикладом автомата отправил преступника на некоторое время в небытие.

* * *

Ельцов, опустив взгляд, спокойно посмотрел на ствол АК, направленный ему в живот.

– Да, промашка вышла с тобой. – Взгляд переместился выше, на лицо Свата. – Единственно, в чём сомневался, ты помогаешь Лешему или Гризли? А может, обоим?

– Заткнись! – ствол оружия несильно ткнул в тело декана. – Двигай в кусты! И без фокусов.

– На что рассчитываешь, Сват? – Ельцов чуть не споткнулся.

– На время, Юрий Николаевич. Мне нужно всего шесть часов. Лешему этого времени хватит. Главное, чтобы девчонка нашла тетрадь.

– А если не найдёт?

– Уйдём вместе.

– И ты думаешь, Щетинин, после того, что произошло, тебя отпустит?

Сват ткнул стволом декана в спину:

– Куда он денется. А ты пока со своим старым знакомым пообщайся. Вы ведь давненько не виделись.

* * *

– Сволочь! Гад… Убью! – Мишка, ничего не соображая от ненависти, принялся бить связанного Лешего ногами.

От слепой ярости носки сапог попадали то по голове, оставляя кровавые следы, то по телу лежащего на земле насильника. Тот никак не реагировал: удар прикладом оказался слишком чувствительным.

Донченко схватил Дмитриева за куртку, рывком откинул в сторону:

– Тихо! Успокойся.