Акинфий приблизился к нему, держа фонарь со светляками перед собой.

– Алексей! – позвал он.

Человек очнулся и повернул к Акинфию своё лицо. Священник замер – на него смотрел поседевший, сморщенный старик. Казалось, Акинфий в свои девяносто лет выглядит куда лучше.

– Алексей, это ты? – не поверил своим глазам Акинфий.

– Я… – прошептал тот. – А кто вы?

– Акинфий! Я – Акинфий, сын отца Тихона! Помнишь меня?

Алексей задумался.

– Смутно… На память приходит белокурый мальчик…

– Я и есть. Только много лет прошло с тех пор…

Акинфий вгляделся в глаза Алексея. Они были мутными и бесцветными.

«Господи… – подумал Акинфий. – Он так резко состарился… И всё-таки время взяло своё… Сколько же ему должно быть лет?.. – Акинфий мысленно посчитал. – Меня старше лет на двенадцать… Значит, перевалило за сто…»

– Я умираю… – едва слышно произнёс Алексей. – Исповедуйте меня…

– Я – в мирском платье… – как-то смущённо ответил Акинфий.

– Всё равно… Вы – священнослужитель, христианин… Пусть и старообрядец… У меня осталось слишком мало времени…

Отец Акинфий поставил фонарь на стол и начал читать надлежащую молитву:

– Боже, Спасителю наш, Иже пророком Твоим Нафаном покаявшемуся Давиду о своих согрешениих оставление даровавый, и Манассиину в покаяние молитву приемый, Сам и раба Твоего Алексия, кающагося о нихже содела согрешениих, приими обычным Твоим человеколюбиемю, презираяй ему вся содеянная…

Акинфий закончил читать молитву и умолк. Собрался с силами и продолжил:

– Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое. Не усрамися, ниже убойся, и да не скрыеши что от мене…

Акинфий хотел снять образок с шеи, дабы представить его Алексею в виде иконы. Тот же жестом указал себе на грудь. Акинфий догадался: расстегнул рубашку – на груди Алексея виднелся золотой крестик и серебряный старообрядческий образок. Он аккуратно снял образок с шеи умирающего.

– Жены твоей образок? – не удержался от вопроса Акинфий.