Кафры повиновались, и вскоре Мейер был обезоружен и привязан к дереву.

– Воды, – простонал он. – Уже много дней я пил только росу, которую слизывал с листьев.

Тронутая его страданиями, Бенита побежала к колодцу и вернулась с кружкой воды. Один из кафров поднес ее к губам Мейера, и тот с жадностью выпил воду. Оставив одного из зулусов сторожить пленника, Бенита с Робертом и другим зулусом вернулись в пещеру. С величайшими предосторожностями они перенесли мистера Клиффорда на пологе палатки наружу и положили его возле скалы. Он слабым голосом благодарил их за то, что они дали ему возможность еще раз насладиться дневным светом. При виде старика ярость Мейера разгорелась с новой силой.

– Как жаль, что я не убил вас раньше, – прошипел он, – она бы давно принадлежала мне. Это вы стояли между нами.

– Послушайте, дружище, – перебил его Роберт, – я вам все прощу, но если вы будете болтать о мисс Клиффорд, то я не посмотрю на то, помешанный вы или нет, и отдам вас в руки этих кафров, которые разделаются с вами по заслугам.

Джейкоб Мейер понял и замолчал. Ему дали еще попить и поесть из тех запасов, что они принесли с собой; он с жадностью проглотил еду.

– В состоянии ли вы теперь слушать меня спокойно? – спросил Роберт, когда тот покончил с едой. – Тогда слушайте: я могу вам сообщить приятную новость. Клад, который вы искали, наконец нашелся. Мы дадим вам половину золота, один из фургонов и несколько быков, чтобы вы могли убраться отсюда навсегда. И если только я встречу вас прежде, чем мы достигнем цивилизованных мест, то застрелю, как собаку.

– Вы лжете, – мрачно изрек Мейер. – Вы хотите заставить меня уйти в эти дикие места, чтобы меня убили макаланга или матабеле.

– Хорошо, – воскликнул Роберт, – развяжите его, парни, и ведите за мной. Пусть посмотрит, лгу ли я.

Зажгли фонари, и оба рослых зулуса потащили Джейкоба. Роберт и Бенита шли сзади. Сначала Мейер отчаянно отбивался, потом, видя, что вырваться ему не удастся, покорился и пошел, стуча зубами от страха.

– Это жестоко, – запротестовала Бенита.

– Ему не повредит, – успокоил ее Роберт. – Это очень слабое искупление за те страдания, которые он причинил другим. Да и потом, ведь он увидит то, к чему так пламенно стремился.

Джейкоба подвели к подножию Распятия; тут Мейера, казалось, охватил приступ лихорадки. Потом его протолкнули в проход под отодвинутой плитой и повели вниз по ступеням. Так они дошли до сокровищницы.

– Вот, смотрите, – сказал Роберт и, вытащив свой охотничий нож, взрезал один из кожаных мешков. Оттуда мгновенно хлынул целый поток слитков и самородков. – Ну что, лгун ли я? – спросил он Джейкоба.