– «Пока барон де Сов дежурит в Лувре, баронесса с одним франтом из числа его друзей пребывает в доме близ Круа-де-Пти-Шан, около улицы Сент-Оноре; барон де Сов узнáет этот дом по красному кресту, который будет начерчен на его стене».

– Дальше? – спросил Морвель.

– Сделайте копию с этого письма, – ответила Екатерина.

Морвель слепо повиновался.

– Теперь, – сказала Екатерина, – поручите эти письма какому-нибудь сметливому человеку: пусть он одно отдаст барону де Сов, а другое обронит где-нибудь в коридорах Лувра.

– Не понимаю, – сказал Морвель.

Екатерина пожала плечами.

– Неужели вы не понимаете, что муж, получив такое письмо, рассердится?

– Но, как мне кажется, мадам, во времена короля Наваррского он не сердился.

– То, что сходит с рук королю, может не пройти даром простому поклоннику. Кроме того, если не рассердится он сам, то за него рассердитесь вы.

– Я?

– Конечно. Вы возьмете с собой четверых, если надо – шестерых людей, наденете маски, вышибете дверь, как будто вас послал барон, захватите влюбленных в разгар свидания и нанесете удар во имя короля; а наутро письмо, потерянное в одном из коридоров Лувра и найденное какой-нибудь сердобольною душой, засвидетельствует, что это была месть мужа, а убитый поклонник совершенно случайно оказался королем Наваррским; но кто же мог это предвидеть, если все думали, что он живет в По?

Морвель с восхищением посмотрел на Екатерину, раскланялся и вышел.

В то время как Морвель выходил из суассонского особняка, мадам де Сов входила в домик у Круа-де-Пти-Шан. Генрих ждал у приоткрытой двери и, как только увидел ее на лестнице, спросил:

– За вами не следили?

– По-видимому, нет, – ответила Шарлотта.

– А за мной, кажется, следили, – сказал Генрих, – и не только прошлой ночью, но и сегодня вечером.

– О господи! Вы меня пугаете, сир; если то, что вы вспомнили о вашей прежней подруге, обратится против вас, я буду безутешна.

– Не беспокойтесь, моя крошка, – ответил Беарнец, – под покровом ночи нас берегут три шпаги.

– Три? Слишком мало, сир.