– Ну и что? Может, там горела смола-копал. Ее здесь полно, и пахнет она точно так же.

Коуве потер подбородок.

– Не знаю. Костер, который навлек на нас саранчу, был разложен в виде символа бан-али, а этот – как попало.

– Да, но мы же стояли на страже. Индейцам пришлось поспешить. Наверное, лучше они просто не успели.

Коуве посмотрел на него.

– Это не индейцы.

– Тогда кто же?

– Те, кто до сих пор нас выслеживал. – Коуве склонился к нему и лихорадочно зашептал: – Люди, что оставили горящую приманку для саранчи, пробрались мимо нашего лагеря белым днем, не оставив следов по дороге туда и обратно. Ни одной сломанной веточки. Осторожные, черти. Я вряд ли так смог бы.

Нат начал понимать, к чему клонит Коуве.

– А севшие нам на «хвост» не слишком аккуратны.

Коуве покивал на озеро:

– Как и эти огни.

Нат вспомнил блик в кроне дерева, который заметил ВО время вчерашнего перехода.

– Что вы думаете?

– Что мы имеем дело не с одним противником, – ответил профессор сквозь зубы. – Что бы нас ни ждало впереди – новый регенеративный состав или лекарство от заразы, цена ему – миллионы. Многие дорого дали бы, лишь бы заполучить сокрытые здесь сведения.

Нат нахмурился.

– Вы считаете, поджог устроила та, другая команда? Но зачем?

– Чтобы мы в панике побежали вперед, как и случилось. Наше подкрепление смешало бы им карты, потому они решили не рисковать. Должно быть, они прикрываются нами от ловушек, расставленных бан-али. Мы для них вроде пушечного мяса. Они сыграют на наших жизнях, пока мы не погибнем или не доберемся до бан-али, а потом налетят и отнимут то, что нам удастся раздобыть.

Нат посмотрел на профессора:

– Почему же вы раньше молчали, когда мы начали отступать?