– Пираньи-мутанты, – сказала Каррера в сторону.

Манни кивнул, заметив несомненное сходство.

– Пока еще только мальки. Задние ноги не развились, как у головастиков, – сплошь зубы и хвосты.

Индеец поднялся и стал стряхивать мясо с шеста. Каждый окровавленный шмат, падая в воду, порождал яростное бурление на поверхности пруда, из-за чего тихая гладь словно вскипала алой пеной.

Индеец еще раз оглядел своих подопечных и зашагал прямиком к потрясенной парочке белых. Поравнявшись с ними, он снова кивнул, озираясь на ягуара у ног Манни с благоговейным страхом.

– Я хочу рассмотреть их поближе, – сказал Манни.

– Вы в своем уме? – замахала на него Каррера. – Идемте отсюда.

– Нет, я хочу кое-что выяснить.

Биолог уже шел к гигантскому переплетению корней.

Каррера поворчала, но отправилась следом.

Тропинка была узкой, поэтому брели гуськом. Тор-Тор плелся последним, осторожно ступая между корнями. Кончик его хвоста нервно подергивался.

Наконец Манни добрался до опутанного корнями пруда.

– Близко не подходите, – одернула его Каррера.

– Индейца они не тронули, – возразил Манни. – Значит, и нам можно.

Однако шаги он замедлил и остановился в ярде от края, держась за рукоятку кнута. Водоем среди корней оказался кристально чистым и к тому же глубоким – не мельче десяти футов. Манни вгляделся в прозрачный как стекло омут.

Там, в толще воды, роились целые косяки тварей. Мяса не было видно, но на дне водоема белели начисто обглоданные кости.

– Садок, чтоб ему, – буркнул Манни, – нерестовый пруд.

С нависающих над прудом веток то и дело капала смола. Существа скопом устремлялись за каплями, надеясь на внеочередную кормежку. У поверхности Манни смог хорошенько их рассмотреть. Личинки попадались разных возрастов и размеров – от мелких, с рыбешку-живца, до чудищ покрупнее, с зачатками задних конечностей. Развитых ног не было ни у кого.

– Здесь только ювенильные формы, – заключил Манни. – Я не вижу ни одной взрослой вроде тех, что напали на нас.

– Наверное, мы всех прикончили, – сказала Каррера.