— Оба же сгибли-то, — возразил Осташа. — Какая разница теперь?

— А почему ревдинский сплавной староста Крицын так ратовал, чтоб я разбойника на барку Перехода посадил?

«И тут Калистратов умысел… — подумал Осташа и сразу вспомнил рассказ Нежданы. — Нет, не случайно тут все…» Но выдавать сплавщиков Осташа ни за что бы не стал.

— Потому что батя лучший сплавщик был. Он всегда барку до места доводил. А приказчик небось и не знал про клад.

— Но теперь, значит, конфузия вышла? Утонули и сплавщик, и разбойник?

В вопросе капитана Осташа почуял подвох.

— Утонули, — твердо сказал Осташа. — Только другие сплавщики про батю слух пустили, что на самом деле он не утонул, а убил барку и убежал, чтобы казну забрать. Но это поклеп. Батя ведь и так казну мог забрать. А слух нужен, чтобы батино имя опорочить и меня к сплаву не допустить. Я-то ведь тоже должен был сплавщиком стать. Я бы хорошим сплавщиком был. Многим нынешним хвост бы прищемил. Вот и оттерли.

— Ты, братец, себя высоко ценишь, — заметил капитан.

— Это к делу уже не относится, — мрачно ответил Осташа. — Чего не стало, того и не было. А Гусевы теперь меня убить рыщут.

— Чем ты им насолил? Ты ведь не знаешь, где казна.

— Не знаю, — согласился Осташа. — Но как-то я им дорогу перегородил… Я думаю, они решили про себя, что разгадали батину загадку. Поняли, где казна зарыта. И сразу меня убрать захотели. Видно, по их мненью, и я могу загадку разгадать и казну у них из-под носа увести, как батя сделал.

— Отчего же они сами сей момент клад не выкопают, чтобы тебе не достался?

— Зима на дворе, — просто объяснил Осташа. Зимой и Бакирка уходит с Четырех Братьев, а пытаря от места отвадить труднее, чем кота отучить сметану жрать.

Капитан размышлял, проницательно глядя на Осташу:

— А может, ты все-таки знаешь?..

Осташа, зыркнув, угрюмо ответил:

— Если бы знал, так они меня трясти бы начали, а не губили.

— Коли они догадались, и ты догадаться мог. Соперник.

— Они не догадались. У них ума с курячью серку. И я не знаю.

Капитан Берг крепко помял бритый подбородок.