– Все в порядке? – осведомился евнух.

– Когда все пересчитаем, тогда все будет в порядке, – ответил я и махнул рукой своим людям на берегу, чтобы те поднялись на корабли и начали проверку и подсчет привезенных товаров. Повозки с серебром вывели на берег, к самому урезу воды. Евнух скатился по сходням и потребовал, чтобы все ящики были открыты, один за другим. Я кивнул в знак согласия, и его узкие глазки вспыхнули от удовольствия, когда он принялся поглаживать слитки серебра, тщательно пересчитывая их раз за разом. Двое моих людей поднялись на борт и начали осматривать кольчуги. Евнух снова поднялся на палубу и проскочил мимо нас, направляясь на корму. Я вдруг заметил, что мы с двумя моими воинами остались на палубе в одиночестве, и инстинкт сразу же подсказал мне, что тут что-то не так. У меня даже волосы на затылке встали дыбом, и я велел своим людям прекратить подсчет. Евнух уже куда-то исчез. Мне показалось, что время замедлило свой ход, и тут дверь кормовой надстройки распахнулась и оттуда выскочили римские легионеры с короткими мечами в руках. Они были без шлемов и без щитов, но все в кольчугах. На нас же были одни туники и штаны, и вооружены мы были лишь одними мечами. Римляне бросились на нас, и я крикнул своим парням убираться прочь с корабля. Но они не успели. Один остановился и попытался отразить нападение, но был зарублен, проткнут и сбит с ног сразу тремя легионерами. Второй попытался бежать, но споткнулся о полотно и упал. И его тут же проткнули мечом в спину. Я выхватил меч, сбежал по сходням и спрыгнул на песок. И обернулся как раз вовремя, чтобы встретить первого римлянина, догнавшего меня. Сделал ложный выпад влево, дал ему по инерции проскочить вперед, и он напоролся на мой подставленный клинок, который проткнул ему кольчугу и вонзился в грудь. Я выдернул меч и обрушил его на следующего римлянина, заскочившего мне за спину, и распорол ему лицо острием своей спаты. С кораблей тем временем спрыгивали все новые легионеры, окружая моих людей на берегу и разя их мечами. Нас резали на месте, одного за другим. Времени построиться в боевой порядок не осталось, римляне так и кишели вокруг. Через несколько секунд меня тоже окружили трое легионеров, угрожающе выставивших свои мечи.

– Оставьте его мне! – раздался громкий выкрик из-за спины одного из них, и он отступил вбок, освободив проход Титу Сексту, командиру гарнизона Фурии. Он бросился на меня, сжимая в руке меч. Его бледное лицо сейчас покраснело от ярости, глаза горели ненавистью. Он атаковал меня, нанес рубящий удар, целясь своим гладиусом мне в голову. Я отбил клинок и обошел его сбоку, но он развернулся и снова оказался ко мне лицом. И сделал колющий выпад, целясь мне в живот. Я отпрыгнул в сторону, но он тут же нанес секущий боковой удар и рассек мне левую руку. Следом он обрушил на меня новый рубящий удар сверху. Я поднырнул под клинок и всадил ему меч в правое бедро. Он вскрикнул от боли и снова пошел в бешеную атаку, невзирая на рану, нанося удар за ударом и целясь мне в голову и в шею. Я ухитрялся парировать его выпады, но при этом мне приходилось отступать. А он все рассекал воздух горизонтальными ударами справа и слева, действовал очень умело и быстро, и мне было трудно от них отбиваться. Я снова отступил назад, споткнулся, потерял равновесие и выронил меч. Через мгновение Тит Секст уже стоял надо мной, готовый вонзить свой клинок мне в грудь. По лицу его скользнуло выражение глубокого удовлетворения, даже радости. И тут его сразила стрела.