Сборы в дорогу недолгие. Да и что собирать-то, когда всё приготовлено заранее? Агафон неторопливо ходит по лагерю, упаковывает котомки. А из-под простреленного молнией кедра за ним следят внимательные глаза. Сергей прилип глазами к окулярам полевого бинокля, негромко, неторопливо отсчитывает каждое действие Дьявола (данное прозвище Агафон получил вчера, когда Сергей, Уля и Костя нашли Залихватова):

— Ах ты, гад! У него даже припасены два мешка под золото. Знал, куда шёл… Пересыпает в свои. А в наш — песок из ручья. Наверное, чтобы сразу не спохватились. Ты смотри, он его даже просушил заранее. И продукты, как крыса, прятал от нас…

Агафон и правда предусмотрителен, умён. Видно, что жизнь прошла недаром. Мешки под золото взял свои: кожаные, плотные, без швов, чтобы ни один грамм по дороге не потерялся. Взамен золота песок пересушил, мелкий, каменистый, жёлтый. На первый взгляд не различить подмену. Если только на вес или на зуб. А кто присматриваться будет? Сергей развяжет мешок, посмотрит, вроде всё на месте. А раз золото на месте, то Агафон где-то по тайге бродит. Продукты на месте. Специально, чтобы запутать след, в палатке оставил свою кожаную куртку, сменную одежду, даже золотые часы (якобы забыл), чёрт с ними, время дороже. Всё это для того, чтобы сбить спутников с толку. Пусть ждут, когда он из тайги приедет. Пройдёт день, два, три. Потом его искать будут. Вот тебе ещё пару дней. Когда спохватятся, он уже будет на прииске. А там… Завей горе верёвочкой!

И вот он уже в седле оленя. Сзади в поводу готов к переходу ведомый учаг. В его потках недельный запас продуктов. И золото — самое главное, для чего Агафон приходил сюда, на Кучум. Две с половиной тысячи золотников! Немного, но на безбедную старость хватит. А там, на прииске, гораздо больше. На одном олене уже не увезёшь, надо лошадей.

Сергей видит лицо Кулака так, как будто тот находится рядом. Видит, как бросил последний взгляд на лагерь, криво усмехнулся, возможно, представил, как его будут ждать, искать. Даже последний взор в направлении кедра, где они прячутся в зарослях рододендронов, выражает зло, ненависть и жестокость. Взгляд врага. Теперь если кто-то из членов экспедиции с ним встретится, это будет совершенно другая обстановка: кому-то придётся стрелять первым.

Нет, он их не видит. Слишком густые переплетения стлаников. Когда-то совсем недавно отсюда за ними наблюдал медведь. А хозяин тайги искусство скрадывания знает в совершенстве.

Сергей нервничает:

— Уходит! Эх, уйдёт ведь, как потом? А может, пока не поздно, взять, арестовать? Или?..