— Рехнулся, — повторил Траслоу, после продолжительного наблюдения за странной походкой майора.

— Учусь танцевать, — объявил Старбаку Бёрд, сделав очередной поворот со своей воображаемой партнершей в ободранных руках.

— Зачем? — удивился Старбак.

— Потому что умение танцевать — признак хороших манер в высшем обществе. Мой зять повысил меня до подполковника.

— Отличные новости, Дятел! — от души поздравил его Старбак.

— Я бы сказал, что у него не осталось выбора после того, как Адам отказался в этом участвовать, — Дятел Бёрд, несмотря на свое знаменитое пренебрежение военной иерархией, не скрывал удовольствия.

— Выбора у него не оставалось после того, как все проголосовали за вас, — проворчал Траслоу.

— Проголосовали! Вы полагаете, я обязан своему высокому статусу какой-то там демократии? Более того, охлократии? Я гений, сержант, гений, что кометой взметнулся ввысь сквозь скопление заурядностей! И метафоры я тоже замешиваю хорошо, — Бёрд воззрился на лежащую на коленях Старбака бумагу. — Пишешь метафоры матушке Блисдейл, Нат?

— Всякую чепуху, Дятел, как обычно.

— Напиши что-нибудь новенькое. Например, что ее сынуля окутан славой, что он освободился от цепей земных и теперь музицирует в небесном хоре, что он счастлив в лоне Авраамовом.

Саре Блисдейл нравится подобная чушь, дура дурой. Полчаса, Старбак. Потом мы выступаем, — Бёрд, пританцовывая, удалился, вертясь с невидимым партнером по усеянному коровьим навозом полю, где по звездным небом ночевал Легион.

Генерал Ли, выпрямившись, сидел верхом на серой лошади у дороги, по которой маршировал Легион. Окруженный своими штабистами, он касался шляпы, приветствуя каждую проходящую мимо роту.

— Мы должны отбросить их, — доверительным тоном обращался он к каждой роте. Периодически он заговаривал с Вашингтоном Фалконером, но беседы выходили короткими и натянутыми.

— Гоните их, ребята, гоните! — повторил Ли, на этот раз обращаясь к роте, маршировавшей прямо перед подразделением Старбака. Когда же генерал снова обернулся к Фалконеру, он с недоумением обнаружил, что бригадный генерал исчез.

— Надавите на них, Фалконер! — крикнул Ли ему вслед, удивленный неожиданным отбытием генерала.

Кого не удивило внезапное исчезновение Фалконера, так это легионеров. Они уже заметили, с какой старательностью их генерал избегает одиннадцатую роту. Он обедал с офицерами всех остальных полков своей бригады, но упорно игнорировал Легион, опасаясь, что таким образом признает присутствие Старбака.

Фалконер объяснил свое поведение Свинерду тем, что не желал проявлять фаворитизм по отношению к полку, что нес его имя, и, утверждал он, по этой же причине он отказался от назначения командиром Легиона своего сына. Но этой сказке уже никто не верил.