Некоторые из солдат принялись распахивать настежь двери уцелевших товарных вагонов в надежде найти "сокровища" янки взамен своих жестких как камень галет, твердых зеленых яблок и початков незрелой кукурузы, которыми они питались последние два дня. Так или иначе, каждый южанин считал, что ни один янки не отправится на войну без целой прорвы деликатесов в ранце, и поэтому мятежники разбивали двери вагонов, надеясь найти роскошный ужин, но все вагоны были пусты.

В темноте раздался свисток.

- Еще один поезд! - предупредил их офицер со своего наблюдательного поста на вершине холма к югу от станции.

- Отходим! Назад! - офицеры и сержанты оттаскивали от разбитого поезда разочарованных грабителей, а остальные отпрянули от пожара, вспыхнувшего при падении паровоза с насыпи. Кавалерия помогла очистить место действия, чтобы персонал подходившего поезда ничего не заподозрил.

- На сей раз никакой стрельбы! - бородатый офицер проскакал вдоль рядов ухмылявшихся солдат. - Никому не стрелять!

- Сукин сын всё равно остановится, завидев эти чертовы огни, - Траслоу подошел к Старбаку и кивнул в сторону стоящих вагонов, где освещали рельсы два красных фонаря. Траслоу ждал, что кто-нибудь осознает сей факт, но, похоже, никто не замечал фонарей, так что он взял дело в свои руки и пересек полосу пустыря, отделявшую пути от ближайших домов. Кавалерист заметил бегущую фигуру и развернул лошадь, намереваясь перехватить Траслоу.

- Не трогайте его! - прокричал Старбак.

Достигнув поезда, Траслоу снял с плеча винтовку и разбил прикладом оба фонаря. Раздался звон стекла, и оба огонька исчезли всего за мгновение до того, как поезд выехал из-за западного поворота. В рядах солдат воцарилась тишина, когда поезд миновал холм, прогромыхал по стрелке, ведущей к заброшенной ветке, окутал дымом водонапорную башню и затем нырнул в полосу тусклого желтого света, отбрасываемого станционными фонарями.

На этот раз никто не стрелял. Машинист выглянул из своей кабины, намереваясь приветственно помахать любому, кто оказался бы на станции, но никого не увидев, просто дал сигнал. Машинист предвкушал удобства Манассаса, где они с кочегаром приготовят себе ужин, поджарив два стейка на смазаной жиром лопате, придерживая ее над топкой паровоза.

Затем они сыграют в карты и хлебнут виски в бараке машиниста, прежде чем на рассвете отвезут груженый состав с боеприпасами на юг. Оба были профессиональными пенсильванскими железнодорожниками, добровольно записавшимися служить в Военное министерство железных дорог Соединенных Штатов, где изрядно платили, виски лилось рекой, шлюшки сами вешались на шею, а опасность, как они беспрестанно друг другу твердили, сводилась к минимуму.