Португальцы спали, когда в хижины ворвались французы, вооружённые штыками и не склонные проявлять милосердие. Тех, кто находился в первых двух хижинах, убили сонных, но их крики разбудили остальных ополченцев. Они выскочили в ночную тьму и наткнулись на лучшее пехотное подразделение французской армии. Штыки сделали своё дело и под крики жертв добыли победу. Выжившие, перепуганные и дезориентированные раздающимися в ночной тьме воплями, разбежались. Через четверть часа после полуночи Дюлон уже грелся у огня, который осветил ему путь к победе.

Маршал Сульт снял с себя Орден Почётного Легиона и прикрепил её к отвороту потёртого мундира Дюлона, со слезами на глазах расцеловав майора в обе щёки. Чудо случилось: первый из мостов принадлежит французам!

Кейт, завернувшись в мокрую попону, стояла возле своей уставшей лошади и тупо наблюдала за тем, как французская пехота рубила сосны, очищала их от ветвей и переносила брёвна к мосту. На древесину разобрали и хижины, чтобы закрыть промежуток между длинными балками настилом. Всё это крепилось верёвками, чтобы сделать переправу безопасной для людей и животных. Солдаты, которые не работали, скучившись для защиты от дождя и ветра, мёрзли, словно зимой. Вдалеке были слышны выстрелы из мушкетов, и Кейт догадывалась, что были селяне, собравшиеся чтобы убивать ненавистных захватчиков.

Крепкая трактирщица, которая продавала солдатам кофе, чай, иглы, нитки и множество других мелочей, сжалилась над Кейт и принесла ей оловянную кружку тёплого кофе с капелькой бренди.

— Если они будут долго возиться, — она кивнула на солдат, строящих настил на мосту, — то лежать всем нам под английскими дагунами. По крайней мере, хоть что-нибудь поимеем от этой кампании!

Она рассмеялась и вернулась к паре мулов, гружённых её пожитками. Кейт понемногу отхлёбывала кофе кофе. Никогда она не была такой замёрзшей, промокшей и несчастной. И только она сама была в этом виновата.

Вильямсон жадно смотрел на кружку с кофе. Смутившись, Кейт отошла от него подальше, за лошадь. Ей не нравился Вильямсон, её пугали голодные, полные нескрываемого желания взгляды нового слуги.

Неужели все мужчины были животными? Кристоферу, столь изящно любезному днём, нравилось причинять ей боль ночью… Но Кейт вспомнила тот единственный ласковый поцелуй, который ей подарил Шарп, и почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. И лейтенант Висенте, подумалось ей, тоже был с ней нежен. Кристофер любил говорить, что как на шахматной доске были чёрные и белые клетки, так и в жизни всегда есть две стороны. Кейт понимала, что выбрала не ту сторону. И что хуже всего, она не знала, как найти путь назад.