Сомье отпустил узду. Он вытащил из ножен саблю, но его сапоги застряли в грязи на дне траншеи.

El Matarife все еще улыбался. Он следовал за каретой от города, и теперь он нашел женщину, которую ему приказали захватить. Она должна отправиться в женский монастырь, так приказал его брат, но El Matarife планировал дать ей еще разок испытать вкус тех удовольствий, которых она будет лишена в строгом заключении женского монастыря. Он глядел на нее, и она еще красивее, чем мог пожелать любой мужчина, даже когда кричала от ужаса при виде его лица. Человек в траншее опустил саблю и вытаскивал пистолет из-за пояса.

El Matarife потянул спусковой крючок.

Капитана Сомье отбросило назад, он раскинул руки и уронил пистолет.

Он плюхнулся в траншею, его сапоги с чмоканьем медленно высвободились из пузырящейся грязи.

Он поплыл.

Его кровь растекалась в грязной воде, а он умирал, захлебываясь стоячей водой и кровью.

El Matarife улыбался маркизе — женщине, чьи золотые волосы словно маяк светили ему сквозь хаос.

— Миледи, — сказал он. Он начал смеяться, смех становился все громче и громче, пока не заглушил все крики вокруг. — Миледи, моя дорогая леди.

Он схватил ее и бросил животом вниз поперек седла. Она закричала, и он хлопнул ее по заду, чтобы помалкивала, затем направился назад к фургонам. Когда он следовал за ее каретой, он видел золото и серебро, валявшееся словно листья на земле. Было самое время, думал он, поиметь кое-что для себя, прежде чем он доставит Золотую Шлюху в ее новую тюрьму. Вместе со своей пленницей он устремился в хаос.

Глава 25

Глава 25

— Боже, спаси Ирландию! — Любимого высказывания Патрика Харпера, приберегаемого для вещей, которые действительно его удивили, было едва ли достаточно, чтобы описать то, что он увидел, когда преодолел невысокий гребень, где трава все еще дымилась, выжженная французскими пушками, которые устроили бойню на мосту. Он добавил другое: — Боже, спаси и Англию заодно…

Шарп засмеялся. Этот вид на нескольких секунд отвлек его мысли от маркизы.

Ангел смотрел с открытым от удивления ртом. Армия драпала. Тысячи и тысячи французов, получивших приказ отходить, бежали между рекой и городом на восток, бросая мушкеты, ранцы, подсумки — все, что замедляло их бег.

Справа от Шарпа подошла кавалерия — британская кавалерия; кавалеристы смотрели и смеялись над потоком напуганных солдат. Их майор подъехал к Шарпу и усмехнулся:

— Жестоко было бы обвинять их!

Шарп улыбнулся: