– Хочу кое-что тебе показать.

За внушительной фигурой отца стояла мать. Даже во мраке хижины, еще не до конца пробудившись ото сна, мальчик видел, что мать недовольна. Он снова посмотрел на отца.

– Мама идет с нами?

– Нет, это мужское дело.

– Но мне всего семь лет.

– Это неважно. Я хочу, чтобы ты это увидел. Вылезай из постели. Одевайся.

Отцовское слово было законом. Выскользнув из-под теплой медвежьей полости, он сунул ноги в башмаки, стоявшие возле низкой кровати. Затем потянулся за плащом, который служил вторым одеялом, и набросил его на плечи.

– Я готов.

– Пошли.

Когда они проходили мимо матери, та протянула к сыну руки.

– Сегимер! Не надо! Не делай этого!

Отец резко обернулся.

– Он должен это видеть.

– Он слишком мал.

– Не перечь мне, женщина! На нас смотрят боги.

Поджав губы, мать отступила в сторону.

Мальчик сделал вид, будто ничего не видел и не слышал. Следуя за отцом, он прошел мимо спящих рабов, тлеющего огня в очаге, кухонных горшков и деревянных ларей для хранения припасов. Двери располагались посередине длинной хижины, одна напротив другой. Из второй тянуло теплом хлева, оттуда же доносились густые запахи и звуки его обитателей: мычание коров, хрюканье свиней, блеяние овец.

Прежде чем выйти наружу, отец мальчика поставил лампу и оглянулся.

– Пошли!

Мальчик шагнул за порог. В небе над его головой сияли звезды, но все равно ночь была темной и пугающей. Ему это не нравилось, но отец позвал его за собой. Он вышел из дома и глубоко вдохнул стылый, влажный воздух. Наполнивший ноздри холод тотчас напомнил о том, что зима уже наступает на пятки осени.