– Поэтому решил на этот раз сразу на третий цикл замахнуться, на три четверти века, – засмеялся физик, – поступаешь в соответствии с девизом – красть так миллион, а в любовницы – королеву!

– Хорошо, что не Королеву, – с ухмылкой ответил историк. – На этот раз я подготовился намного лучше, даже окружил себя подлинниками, чтобы духом эпохи насквозь пропитаться. Да еще полгода немецкий язык с репетитором подтягивал, чтобы понимать, о чем идет речь. И моряков на консультации «развел». Удивились товарищи, но серьезные – один эсминцем командовал, второй хоть погоны беспросветные с зигзагами не получил, но брейд-вымпел поднимал, командир бригады «полтинников» в давние времена.

– Серьезно подготовился, молодец. Надеюсь, что все пройдет как надо! Окунешься в тот мир, посмотришь, может и на какую-то книгу сподобишься. Хотя тематика не твоя, но все же! Да, кстати…

Петр Семенович взял со стеллажа легко узнаваемую германскую каску начала первой мировой войны – с налобником и шишаком. Повертел в руках, заглянул внутрь, удивленно хмыкнул. Поставил ее обратно на полку, и даже ремешок поправил. Провел пальцем по высохшей коже – звук получился неприятным, будто таракана мучительно раздавили.

– Ого, ровно сто лет назад сделали, цифры выдавлены. Слушай – а она то тебе зачем, если твой суицидник только через четверть века помрет, при Гитлере? К тому же он моряк, у них при кайзере фуражки были, вон на полке лежит раритет, а эта каска для инфантерии?!

– Какие слова мудреные ты знаешь, – усмехнулся историк, встал с удобного кресла, где курил сигарету и подошел к стеллажу. Взял каску в руки и бережно погладил.

– Этот «пикельхельм» обер-лейтенант носил, к твоему сведению, там буковки и циферки вкупе с фамилией химическим карандашом написаны – выцвели, правда. И в октябре четырнадцатого мой дед его шашкой зарубил, когда казачий разъезд, которым он командовал, на улан напоролся в мазурских лесах. Трофей, как вон тот «железный крест» на ленточке. Кстати, редкостная по тому месяцу награда – многие и получить не успели. Наследство мое, вместе с Анненской шашкой «за храбрость» – до сих пор думаю, как ему все это удалось сохранить, несмотря на революцию и расказачивание, что прошло по станицам. Ну да ладно… Храню его здесь для того, что Лангсдорф был офицером кайзерлихмарине, и вполне мог где-нибудь пройтись рядом с этим неведомым уланом, по одной из улиц Берлина, посидеть на лавочке в парке. Все может быть… Много интересных совпадений в жизни встретишь иной раз. Этот Лангсдорф в юности жил рядом с семьей знаменитого адмирала Шпее, дружил с его сыновьями и выбрал по их примеру флотскую карьеру. Парни, кстати, вместе с отцом погибли в Фолклендском бою! И командовал вот этим броненосцем, что стоит на столе – не находишь, что название, которое ты прочитал, слишком символично?!