– Да мама. Какие же они непоседы? Нормальные подвижные дети. Я так понимаю, они не каждый день замок вверх тормашками поднимают. В честь визита их родителя можно сделать послабление.

– Стас, дорогой ты мой, никто детям ни в чем не отказывает. Их можно понять, они очень рады тебя видеть наяву, а не на портрете.

– Послушай мать, сынок, – поддержал маму отец. – Мы все вместе по тебе скучаем. Извини за бестактность. Ты надолго?

– Пару дней погощу, а потом уеду, извините, дольше задержаться не могу.

– Куда и зачем ты уезжаешь, спрашивать смысла не имеет? – осведомился отец.

– Не имеет. Лучше расскажите, как вы здесь живете.

– Хорошо живем, тихо в полном спокойствии и достатке, – спокойно сказала мама. – Детки твои умненькие, все схватывают на лету. Степану легко даются языки и арифметика, а у Софии абсолютный музыкальный слух. Они, несмотря на возраст, очень серьезно относятся к учебе. Мы стараемся обучать детей, используя игры. Знаешь, такая метода действенна. За все время никто из детей серьезно не болел, иногда был насморк, но он проходил за пару дней. Гости у нас бывают не очень часто. Приезжали Анна и Екатерина с детьми. Вернее завернули проездом из Парижа, а мы и рады. Иногда бывают бывшие сослуживцы твоего отца, разъезжающие по Европе.

– Дорогая, ну, бывает, заглянут к нам на огонек пару раз в год.

– Двадцать человек, да по пару раз, совсем другая арифметика выходит. А еще ваши споры о современной артиллерии чего стоят.

– Позвольте напомнить вам, Варвара Николаевна, что в споре рождается истина, – подняв палец вверх, сказал отец. – Иногда громко спорим, не без этого. Я тебе, сынок, расскажу о наших планах на будущее. Слушай внимательно, что непонятно спрашивай. С твоей мамой посовещались и решили, и надеемся, ты с нами согласишься, мы окончательно переселяемся на жительство в Тарасп. Я сюда перевоз всех наших родственников из усыпальницы в Дубраве. В подземельях замка оборудовали вместительный склеп, места хватит на многие поколения. Также сюда перевез из нашего родового гнезда Шпреньгринштадта семейный архив. Естественно, он находится в специальной комнате рядом с моим кабинетом, доступ в него ограничен. По сути, там работаю я, иногда заходит почитать мама. Хотел перевезти сюда твоего наставника Прохора Нагайца. Отказался старый вояка, сказал, что намерен помереть на родной земле. По его просьбе выкупил я ему на Дону в станице Лихая каменный дом с землей, и помог перебраться туда с женой. Деньгами Прохора снабдил порядочно.

Усадьбу предлагал взять в пользование твоим сестрам. Не захотели, видишь ли, ехать в захолустье, поэтому выгодно продал. Ты извини, сынок, с тобой не посоветовался, а где тебя искать, чтобы испросить одобрения, я не знал. Деньги между вами, детьми разделил по-честному, каждому досталась доля от продажи родового гнезда. Твой дед не одобрил бы мои действия, очень ему по душе были те места. Но сделано то, что сделано. Заводики я тоже успешно распродал, часть казне государевой, часть в добрые частные руки. В России у меня осталась только пятидесятипроцентная доля в совместном с Бергером заводике, производящем гранаты. Кстати о гранатах. Понравились они нашим армейцам, на вооружение приняли быстро, и солдат обучать стали. А вот землю продать не удалось, не нашелся достойный покупатель, все норовят взять за бесценок. Сахарозаводчик Терещенко взял в аренду. Денежку вносит исправно.