Дома занялся гримированием своей внешности. Через час дом покидал рыжеволосый, рыжебородый и рыжеусый человек в черной куртке и в таких же черных штанах. В карманы одежды насовал несколько обрезков веревки, может, доведется кого-то связывать. Огнестрельного оружия у меня не было, принципиально не держал в доме, во избежание недоразумения с фрау Терезой. Я очень жалел, что со мной нет черкесского кинжала, подаренного Прохором, сегодня однозначно он бы пригодился.

Возле сквера мне случайно попался на глаза крытый фаэтон, рассчитанный на перевозку четверых пассажиров. Возница поправлял конскую сбрую. На мою просьбу отвезти на железнодорожный вокзал, возница дал согласие, и направился к облучку, повернувшись ко мне спиной. Точный удар по шее сзади, отправил хозяина фаэтона в бессознательное состояние. Не теряя ни минуты, связал мужчину, в качестве кляпа использовал его же шапку, надеюсь, не задохнется.

На мой нетерпеливый стук дверь открыла взволнованная фрау Гертруда.

– Что вам угодно? – с нескрываемым подозрением в голосе поинтересовалась женщина.

– Мне угодно видеть гера Леманна, у меня к нему дело.

– Он дома никого не принимает, приходите завтра в здание компании.

– Фрау Гертруда, сделайте, пожалуйста, исключение для меня, – жалостливо попросил я с шутовской интонацией, и дурашливо поклонился до земли, сделав рукой размашистый жест.

– Генрих вы? Что за маскарад? – удивившись, шепотом воскликнула жена моего наставника, и скороговоркой добавила, кивнув головой в сторону прихожей, – быстро заходите в дом.

Я не стал ожидать повторного приглашения, вошел.

– Генрих, ну разве можно так меня пугать? – возмутилась фрау Гертруда.

– Открываю дверь, а там стоит рыжий детина, требующий встречи с Гертом. Вы находите время для шуток, когда ситуация накалена до предела.

– Шутки – в сторону, уважаемая фрау Гертруда! Это не маскарад, а маскировка. Вы меня не узнали, значит, и другие меня опознать не смогут. Покажите место, куда я могу перенести хозяина фаэтона, у которого я его одолжил на некоторое время.

Гертруда, в молчаливом недовольстве качая головой и морща лоб возмущенно поднятыми бровями, изящным движением тонкой кисти руки указала мне направление движения. Я, проводив взглядом зеленую искорку крупного изумруда, украшавшего безымянный палец женщины, покорно опустив голову, унес своего невольного помощника, безвольно качавшего кудлатой головой в такт моим мягким, беззвучным шагам.

Бесчувственного мужчину я разместил в дальней кладовке на первом этаже, проверил надежность узлов и плотно закрыл дверь.