Товарищей считать».

Очнулся я ночью. С трудом понял, что нахожусь в каком-то неизвестном помещении. По всей вероятности это была одна из палат госпиталя или больницы – об этом свидетельствовали соответствующие запахи. Попытался осмотреться, но не преуспел в этом – малейший поворот головы вызывал резкую боль, особенно, в затылочной части головы. У меня вообще болело абсолютно все – от кончиков ногтей до корней волос. Казалось, не было ни одного участка тела, который бы не испытывал боль. С большим трудом пытался вспомнить хоть что-то, но противная головная боль не позволила мне это сделать. Я непроизвольно дернулся и в тело мгновенно вонзились тысячи тысяч раскаленных игл. Это было последнее, о чем я подумал перед уходом в бессознательное состояние.

Сознание вернулось ко мне вместе с ужасной болью. Мне делали перевязку.

Немецкую речь я понял отлично, но сам говорить пока опасался. Почему-то пришла на ум старая восточная пословица: «Язык – это лестница, по которой беда входит в дом». Похоже, я угодил в плен к германцам и бед мне и без того хватало. Внятно я не ответил, что-то промычал маловразумительно и все. Уверен, германцам обо мне достаточно и такой информации. Пока осмотрюсь, освоюсь в необычном для себя качестве. Хотя почему необычном? Столько лет проживать в разных странах по документам, оформленным на неизвестного мне человека, с чужими установочными данными, с чужой судьбой, и не просто проживать.

Пока надо максимально быстро восстановить свою физическую форму, в создании которой принимали участие интереснейшие люди, у которых мне посчастливилось учиться, перенимать их богатый опыт. А опыт… Опыт, как известно, – лучший учитель. Стоит, правда, очень дорого, но зато объясняет доходчиво. Но, Боже, как же хочется пить. У меня, похоже, это написано на бледном и осунувшемся лице, ибо сквозь свои печальные и не очень стройные мысли я услышал следующие слова толстяка – доктора:

– Фрау Марта дайте, пожалуйста, оберлейтенанту попить, ему по характеру ранений и состоянию организма можно употреблять небольшой объем жидкости, для восполнения кровопотери, проследите за этим.

Высокая сухощавая женщина со строгим выражением лица, с серебряными часиками сестры милосердия в виде брошки на внушительном бюсте, облаченная в серое шерстяное платье и белый фартук с красным крестом на груди, с белой же косынкой, тоже с крестом, поднесла к моим губам прохладный керамический носик поильника. Я с жадностью припал к нему, мне очень-очень хотелось пить.

– Не спешите, господин оберлейтенант, – приятным голосом произнесла женщина. – Я понимаю, что после таких ранений с большой потерей крови очень хочется пить, но нужно потерпеть и не спешить, все наладится со временем.