– Помощник военного атташе Франции Леклерк некоторое время владел этим документом, пока не оказался в объятиях очень любопытной особы.

– Леклерк? Лучший друг полковника Петрова?

– Чей он друг я не знаю, а папку у него похитила девушка.

– К вам папка попала совершенно случайно, я так полагаю, – с иронией заметил Терехов. – Кстати, о Леклерке надо рассказать полковнику Синицыну, у него к французу множество вопросов. И где находится оригинал документа?

– В надежном месте. Вы лучше расскажите, что сейчас в России происходит? Как чувствуют себя ваша жена и дочь в Японии? Не сбежал в действующую армию сын?

Это нужно было видеть. Терехов смотрел на меня удивленными глазами с открытым ртом. Мои слова несказанно удивили Александра Петровича, просто-таки поразили его в самое сердце.

– Слава Богу, все живы и здоровы. А сына я услал на Кавказ, там не так активно воюют турки. Откуда обо мне сведения получили?

– Я лучше промолчу об источнике. После последней нашей, странной по содержанию, встречи я вынужден был искать причины вашего, извините, неадекватного поведения. Указания и распоряжения, направляемые мне, вызывали много вопросов. Мне даже казалось, что отдавали их не вы.

– Потому-то, отослав мне через Леманна план, перекрыли все каналы связи?

– А что прикажете было делать?

– Правильно сделали. Сейчас я могу вам поведать многое. Полтора года назад, для координации совместных действий, мне в помощники, против моей воли, назначили британца майора Маккензи и француза капитана Фуко. Отказаться от этих кандидатур не мог, наш император Михаил издал специальный секретный указ.

– Который стал известен начальнику германской разведки.

– Обижаете, Станислав Владимирович, камергер императора Вилли, спускаясь по лестнице Зимнего дворца, оступился, да так неудачно, что сломал себе шею. Заметьте, рядом находился император, и еще несколько сановных особ. Все согласились, что произошел досадный несчастный случай. Мы немного отвлеклись.

Так вот, француз и британец не помогали мне, а больше мешали работе. Особенно они пытались получить доступ к личным делам моей закордонной агентуры. Надо отметить, что с информацией они работать умели хорошо. Сволочь Маккензи смог докопаться и вычислить в Голландии давно внедренного нашего агента. К счастью, агент успел подать сигнал о провале, и бесследно исчез вместе с семьей. Только через три месяца он подал весточку из Канады. Фуко и Маккензи, что называется, стали рыть землю, требуя предоставить в их распоряжение всю информацию, накопленную по Германии. Я всячески пытался отбиваться от их назойливых требований, ходил на прием к руководству Генерального штаба. Однако начальство разводило руками, ссылаясь на Указ императора.