– Доктор не нужен, все раны зажили, просто еще сил не набрался.

– На скудном госпитальном пайке восстановить силы невозможно. Правда, и в городе не очень легко. Месяц назад на продукты для населения ввели карточки. Власти объясняют эти меры войной, как будто от нее есть польза простым людям. Вон каждый день по домам носят матерям и женам погибших солдат и офицеров соболезнование Кайзера. Вернуть родных из царства мертвых какая-то бумажка не в состоянии, а потеря кормильца приведет к обнищанию. Назначенные пенсии мизерные.

Я пока держу харчевню, используя старые запасы. У меня брат недалеко живет, мы ферму держим на двоих. Там земли мало, но она наши семьи прокормить способна.

Давайте, я приготовлю вам одежду и белье, а вы потом примите горячую ванную, у меня есть большой бак с печкой. Пока отдохнете, вода согреется.

Гостевые комнаты Гюнтер содержал в чистоте и с минимальным набором мебели. Одна крепкая кровать, один старый обшарпанный стул и один шкаф с примитивной резьбой на единственной дверке. На полу находилась полосатая домотканая дорожка. Постельное белье на застеленной кровати чистое, накрахмаленное, я даже уловил исходящий от простыни и наволочки приятный запах какой-то травы. Ложиться в одежде поверх одеяла не хотелось, а раздеваться не рискнул – боялся измарать постель, так как в госпитале мылся нормально последний раз неделю назад.

Дом гостеприимного Гюнтера я покинул через пять дней – затянулось время изготовления паспорта на мое настоящее имя, Генриха Вольфа. От слов «настоящее имя» я впервые за долгое время улыбнулся – значит организм возвращается в исходное боевое состояние. Но, по словам специалиста, я теперь смело могу пересекать любые границы, обнаружить подделку сложно, только опытные криминалисты могут заподозрить неладное. Я совершать преступления не намерен, по крайней мере, открыто. Паспорт и деньги придали мне уверенности в себе.

Я намеревался встретиться с агентом «Юргеном». Имеющаяся у меня информация требовала проверки, а в случае подтверждения – немедленного реагирования.

Внимательно наблюдал за полковником Шмидтом. Шел он по улице неспеша. Если бы полковник немного ускорил шаг, я бы его однозначно потерял, мое самочувствие желало быть лучшим. Шмидт несколько раз оглянулся, и быстро вошел в подъезд, оставив суету внешнего мира за тяжелой дверью. И пока дверь медленно закрывалась, я успел проскочить в дверь незаметно, благо подъезд был огромный.

Подойдя к лифту, Густав нажал кнопку вызова. Лифт не работал, и это, наверное, показалось полковнику странным, так как обычно в этом доме с лифтом никаких проблем не возникало. Шмидт еще несколько раз нетерпеливо нажал кнопку и внимательно прислушался. Никакого движения. «Странно, как могло случиться, что лифт вышел из строя?» – наверное подумал полковник. А случился я сегодня днем. Поднялся на верхний этаж, вскрыл лифтовую комнату и забрал предохранители, без которых лифт работать не будет, как ни проси.