Ронин не договорил, как вороны тут же устремились к ним, и каркая, пролетев над головами, уселись, каждая на свое, плечо князя.

— Но куда я пойду? — растерянно спросил Рокудо.

— Я же говорил, куда захочешь. Неволить, не будем…

— А что если, я опять попытаюсь вас убить?

— Пытайся, сколько душе угодно.

После слов князя, птицы закаркали еще шумно, будто смеясь над словами ронина. По телу Рокудо пробежали мурашки. В эту минуту, ему почудилось, что он общается, отнюдь не со смертным.

— Подумай, я буду отпускать тебя каждый раз, на все четыре стороны. Ты станешь посмешищем, в этом случае. Так что мой тебе совет, не глупи…

Подумав, что и в смерти ему отказывают, из глаз Рокудо потекла скупая слеза. Ронин никак не ожидал, что в этот вечер узнает, что иной раз, доброта может ранить сильнее злобы. Готовясь встретить все худшее, ронин не ожидал наткнуться на добрую волю.

Рокудо не смог назвать это милостью. Ибо сам ронин никогда не проявлял милости, и не ожидал ее от другого. Проявление милости, в отношения себя, это виделось воину если и не лицемерием, то оскорблением.

— Слушай, а что ты скажешь, если я предложу тебе работать на меня? Служить моему клану?

Три пар глаза следили за ним. Не веря своему счастью, Рокудо раскланялся так низко, как мог, и быстро затараторил, будто князь Ямамото мог передумать.

— Я никогда не предам вас, господин. Ваши враги, мои враги. Я никогда не забуду, что вы придали смысл моему существованию…

Рокудо говорил истинную правду. Если меч был создан, что бы разить врагов, то Рокудо появился на свет, чтобы служить и исполнять волю господина. В этом, он видеть смысл своей жизни.

— Что же, за дверью тебя ждет Масатеру. Она проводит тебя до твоей комнаты. Можешь идти…

— Слушаюсь…

Следуя за девушкой, Рокудо вдруг осознал, что князь Ямамото заранее все это предвидел. Он знал, чем кончится сегодняшний вечер. И это понимание не раздосадовала бывшего ронина, но укрепило уважения князя, в его глазах. Рокудо был готов на всё, чтобы отплатить за доверие.

Глава 28

Глава 28

Комната Рокуды пребывала в полумраке. Не оттого, что ему выделили плохо освещенную комнату, и, конечно же, не оттого, что синяя даль, только озарялась благословением богини солнца — Аматерасу.

Комната была не большая, и как предположил бывший ронин, служила прежде слугам клана, вовсе не относящимся к военному сословию. То, что ему выделили комнату простого слуги, в прежние времена покоробило бы чувство собственного достоинства. Ныне же, самураю было все равно.