Испанцы не могли в это поверить, но на них снова обрушились две рогатки, на которые напоролись враги и опять началась давка в воротах. Рогатки были со свинцовым брусом, поэтому весил очень много, что затрудняло его снос.

Во дворе происходила кровавая сеча, снаружи подтягивались недобитые, которые и не думали отступать. В принципе, на поле никого не осталось, только трупы и раненные. Все кто мог ходить уже был у ворот, ожидая возможности ворваться в город, где его ждали благодать святого города, золото и местные дикарки. Чтобы их получить, нужно лишь преодолеть сопротивление дикарей.

Дикари оказались в чём-то даже продвинутее самых передовых европейцев: тактика у них была убийственно эффективной, оружие и броня не уступали европейским аналогам. Тем не менее, воины погибали, рубка шла безжалостная и ожесточенная, испанцы не жалели ни себя, ни врагов. Больше всего было проблем от абордажников, они были привычны к бою в стесненных обстоятельствах, поэтому вовсю пользовались своими короткими абордажными тесаками, убивая даже бронированных воинов с более длинными мечами, которые больше мешали в тесной свалке.

Через какой-то неполный час с момента прорыва ворот, сопровождавшийся воплями, рёвом, звоном и хрипами, Питер устало уронил заляпанный кровью с потрохами меч и осел у крепостной стены. Многие из участников мясорубки поступили так же, кто-то не озадачивался опорой, банально упав среди трупов. Питер прикрыл глаза, от нервного движения щеки, он ощутил корку крови, которая запеклась на ней. Шлем обагрила кровь из шеи какого-то безусого парня, которого он почти обезглавил. Часть крови попала на лицо, прямо через Т-образный вырез.

Питер не был ранен, броня надёжно защитила от скользящих ударов, прямые принял щит. Он просто устал. Трудно ходить по мощенной улице, если камни залиты кровью. Скользко, равновесие приходится держать, а если на выпущенные кишки наступишь, считай упал. Мало в этом мире вещей, более скользких, чем человеческие кишки в крови на полированных камнях.

Среди лежащих тел ходили санитары, оттаскивая подающих признаки жизни соплеменников и добивая испанцев.

— Быстрый Волк. — подал голос Питер. — Быстрый Волк! Ты живой?

— А? — вяло раздалось откуда-то слева. — Живой. Вроде.

— Скажи санитарам, чтобы вытащили десяток живых испанцев, которые одним куском и не подохнут сразу. — попросил Питер тихо. — Пусть окажут помощь и запрут в клетке.

Вообще, бой помнится отрывками, особенно после того момента, когда его хорошо ударили обухом топора по голове. Слегка мутило, похоже на легкое сотрясение.