— В госпиталь, — скомандовал Никифоров и, повернувшись ко мне, спросил: — Это ты составлял схемы налета на наши штабы неделю назад?

— Ну… я, было о чем в тюрьме подумать. Но я только предположил, как могли бы действовать немцы.

— Можешь не гадать. Ты угадал.

— Черт! Кто?

— Власов. При налете на штаб фронта погибло много командиров и работников штаба. Одновременно началось массированное наступление вдоль шоссе. Проблема в том, что генерал Власов оказался в окружении, он инспектировал войска.

— Прекрасно! Одним ударом обезглавили нас и прорвали фронт! — стукнув кулаком по спинке переднего сиденья, зло сказал я.

— Фронт не прорвали, я не говорил этого. Да, взломали оборону первой и второй линий и застряли в пятнадцати километрах от переднего края, нарвавшись на недавно сделанный укрепрайон.

— А Власов-то там как оказался?! Что-то странно, им, по-моему, вообще запрещено появляться у переднего края.

— Это где ты такое слышал?!

— Да… где-то. Так что он там делал?

— Проводил смотр новой части. Там пополнение стояло, мотострелковая дивизия со всеми средствами усиления. Она должна была среди прочих частей идти в прорыв, вот генерал и настраивал их на предстоящий бой. Дивизия стояла между первой и второй линиями, сейчас там до сих пор идет бой, держатся парни.

— Авиаразведка что показала?

— Сплошные дымы, разрывы и трассеры во все стороны. В районе артиллерийского полка стрельба из пушек — видимо, не везде немцы смогли овладеть инициативой.

— А связь?

— Проводная оборвана, радио еще работает. Но в основном полковые и батальонные. Сведения неполные и отрывочные. Похоже, по штабам от дивизии и выше нанесли сплошные авиа- и артиллерийские удары. Позывной командующего не отвечает.

— А кто командование принял?

— Генерал Толбухин. Он как раз в это время был на крейсере, общался с новым командующим эскадры, прошлого-то сняли за безынициативность и преступное бездействие. Сейчас там некто контр-адмирал Литвинов командует. Его из каперангов перевели на эту должность. Раньше эсминцами командовал. Говорят, хорошо. Инициативный.

— А кто его назначил?

— Комиссар Мехлис.

— Понятно. Значит, Толбухин уцелел?