Над головой был тот же потолок с трещиной.

«Интересно, к чему эти сны? Надо будет сонник почитать!» — ошарашенно подумал я и, вспомнив последствия встречи с Семенович, тут же заорал:

— Сестра, утку!

— Елена Степановна, очнулся наш мальчик, очнулся! — без стука ворвалась в кабинет главврача дежурная медсестра.

— Как он? — вставая, спросила главврач.

— Сразу затребовал утку. С ним сейчас Марья Петровна находится. Обмывает.

— Не успели?

— Да нет, утку вовремя принесли. Сам больной потребовал. Странно как-то это…

— Что именно? — спросила Елена Степановна, выходя из кабинета и закрывая его на ключ согласно инструкции.

— Бойкий он больно. Такое впечатление, что с момента операции не десять дней прошло и из комы он вышел не сегодня, а не меньше месяца прошло.

— Речь не плавает, голова не кружится?

— Говорит, что чувствует себя хорошо. Кроме сильной слабости и обычных послеоперационных болей, с ним все в порядке. Кушать потребовал. Я велела ему каши принести, манной.

— Правильно, если немного, то можно. Но то, что он чувствует себя хорошо, вот это странно, — ответила главврач и постучала в дверь без номера.

— Войдите! — послышалось с той стороны.

Приоткрыв дверь, Елена Степановна сказала не входя:

— Он очнулся, — после чего направилась осматривать пациента.

Через несколько секунд их догнал мужчина лет тридцати в форме сержанта НКВД.

Первой, толкнув дверь, в палату вошла Елена Степановна.