Бойцы открыли дверь и мы попали в полутёмное помещение.

— Кто тут? — услышал я знакомый голос. Видимо Никифоров заметил отсветы света от факелов, и подал голос.

— Свои, — откликнулся я.

Пока матросы осматривались все помещения, я подошел к вставшему Никифорову и крепко обнял его.

— Пару дней не виделись, а такое чувство как будто год прошел, — пробормотал я.

— Рассказывай, что у вас тут без меня происходило?

— Да уж произошло.

— Давай сначала, как только вы с Гришей отплыли, — велел Саня, садясь обратно на большой камень.

— Хорошо.

Я подробно рассказал все, что происходило с нами с момента отплытия от скального острова.

— Думаю, ты не ошибся с продажей этой технике немцам, но это все ширма, держало их тут другое. Пойдем, покажу.

Один из моряков освещая факелом путь вывел нас наружу, завал не трогали, боясь обрушения свода. Лосев, узнав о большом продовольственном складе, сразу же организовал его доставку на «Разящий», отрядив нам в охрану четверых моряков с мичманом во главе.

Прихватив с разрушенной базы других особистов и усиленный отряд из трех десятков моряков, мы углубились в тропический лес.

— Туда вел подземный ход, но его завалило, — извиняюще сказал Никифоров, перебираясь через покрытый мхом старый ствол.

Через полчаса мы вышли на холм, с которого открывался вид на высокую скалу в километре от нас, где находился зев пещеры и какие–то деревянные конструкции на подобии лесов.

— Смотри–ка не обманулся, по наитью ведь шел… Дайте бинокль, — требовательно протянул руку Никифоров.

Мичман дал ему бинокль, несколько секунд поизучав подножие пещеры, он передал мне бинокль.

— Вот что они тут прячут, — сказал он.

Я не вольно присвистнул, когда увидел, что там было. Могу ошибиться, но вросший в скалу серебристый диск очень напоминал летающую тарелку. Только не немецкую подделку, а настоящую.