– «Дорогой отец… – Милдрет замолкла и побледнела, но, поймав на себе пристальный взгляд Грегори, продолжила читать, – дорогой отец, мне жаль, что приходится так уезжать. Я бы хотела побыть ещё с тобой. Но если вы с Генрихом считаете, что так будет лучше, то я не смею противиться. Мне всё же кажется, что тебе нужно больше думать о себе, а мой брак… состоится как-нибудь сам собой. Всё будет хорошо. Твоя Ласе».

Милдрет подняла глаза на Грегори.

– Почему она называет его отцом? – тихо, почти шёпотом спросил Грегори.

– Очевидно потому, что сэр Тизон – её отец.

Они продолжали смотреть друг на друга молча, решая, что это значит для каждого из них, когда зазвенели ключи в замке, и Грегори, вырвав письмо из рук Милдрет, торопливо спрятал его на прежнее место.

– Сэр Генрих вызывает, – произнёс рыцарь, показавшийся на пороге.

– Уже поздно, – заметил Грегори и зевнул.

– Не вижу причин, – ответил тот зло, – почему бы вам не навестить любимого дядю в этот час. В конце концов, могли бы догадаться и сделать это сами давным-давно.

Грегори скрипнул зубами, но, опустив ноги на пол, потянулся и встал.

– Приготовь пока постель, – бросил он через плечо и подобрал с сундука плащ.

– Нет, – перебил его рыцарь, – сэр Генрих хочет, чтобы вы явились вдвоём.

Милдрет стиснула кулак, чтобы не показать испуга. Грегори тоже бросил на неё короткий обеспокоенный взгляд. Быстро, будто бы невзначай, скользнул по плечу Милдрет рукой и шепнул:

– Всё будет хорошо.

Впрочем, конечно же, ничего не могло быть хорошо.

Генрих ждал их в общей зале, в небольшом закутке, отделённом гобеленами. Время ужина уже прошло, и все домашние разбрелись по своим кроватям – и другим спальным местам. В относительном уединении Генрих сидел в кресле рядом с письменным столом и просматривал корреспонденцию, когда Грегори и Милдрет, отодвинув полог, вошли к нему.

Генрих кивнул племяннику, но вставать не стал.

– Пройди ко мне и приготовь постель, – распорядился он, обращаясь к Милдрет.

Грегори побелел.

– Плохое начало, дядя, – произнёс он.

– Не тебе об этом рассуждать, – Генрих выбрал из стопки письмо и бросил его на стол, – прочти. Ты ведь у нас, оказывается, умеешь читать и писать.