Умом он понимал, что сейчас самое время для решения тех проблем, которые он не мог решить, пока Милдрет была рядом с ним – но заставить себя всё равно не мог.

Именно теперь Грегори казалась предательством сама возможность пустить Ласе в свою постель.

Та какое-то время обижалась на его холодность и не предпринимала попыток что-либо поменять.

После Сретения что-то резко поменялось для неё, и Ласе утроила напор.

Поначалу дело ограничивалось заигрываниями на пирах, попытками соприкоснуться руками и взглядами поверх чужих голов. Ласе не пыталась взять крепость штурмом, она заходила в обход.

Когда же все её ухищрения не привели ни к чему – Грегори не удостоил её ни ласковым взглядом, ни приступом гнева, он оставался холодным, как стены замка Бро зимой – Ласе на какое-то время пропала из виду, но лишь для того, чтобы зайти к своей цели с другой стороны.

В день Св. Грегори она подарила Грегори плащ, подбитый соболем и расшитый её собственной рукой, и, преподнося его в подарок, склонила колено у его трона, как приличествовало бы склонить вассалу, но не прекрасной даме.

– Я хочу, чтобы этот королевский плащ украсил твои плечи, мой господин, – сказала она, – чтобы яркость его цвета хоть немного скрасила серые зимние дни для тебя, потому что вижу, что вот уже почти год как ты сам не свой.

Ласе не упомянула об отъезде Милдрет, но оба поняли и так.

Дар был преподнесен в присутствии множества гостей, и потому Грегори не решился от него отказаться.

Плащ в самом деле был хорош, и в нём было куда теплей, чем в его прежнем плаще, так что, поколебавшись, наутро Грегори вышел осмотреть укрепления в нём.

Ласе, наблюдавшая за ним из окна, улыбнулась и тут же скрылась в тени.

Вторым её подарком стала рубаха – её Ласе закончила всего лишь за неделю. Поскольку рубаха Грегори основательно истрепалась к тому времени, он поколебался и принял её.

Ласе почувствовала, как расступается лёд. Впрочем, ей нужно было спешить, время шло, и с каждым днем приближался момент, когда блио начнет обтягивать живот. Следующую попытку она предприняла почти сразу – когда первая ярмарка приехала в замок Бро, Ласе заказала портному сюрко алого и синего цвета, дав сроку десять дней, и в тот же вечер явилась к Грегори после ужина отдать дар наедине.

– Что это? – спросил Грегори, внимательно осмотрев предложенный ему предмет. – Тебе не хватило пряжи на блио?

– Это сюрко, мой господин, – Ласе присела в реверансе, – самые прекрасные рыцари Европы теперь ходят в таком.

Грегори молча разглядывал непонятную тунику из плотной ткани, лишённую рукавов и раскрашенную в контрастные цвета, как шутовской наряд.