Прозвучал приглушенный выстрел снайперской винтовки, Джек упал на землю, держась руками за простреленную ногу. Он скрежетал от боли зубами, но молчал.
– Простреленная коленная чашечка – это очень серьёзно, Джек. Один – один. Теперь к делу. Я могу тебя пристрелить, как бешенную собаку. Здесь и сейчас. Но ты сделал за меня грязную работу, ковбой, поэтому имеешь право на снисхождение. Выбирай: или смерть или ты мне всё рассказываешь. Кто интересуется чёрным камушком, для каких целей и так далее и тому подобное.
– Иди в задницу, Отто! Ты же прекрасно знаешь на кого я работаю, да и меня ты знаешь. Так что лучше – убей сразу.
– Эльза, повтори! – произнёс Отто.
Джек не выдержал, закричал от боли. Вторая нога тоже оказалась простреленной.
– Повторить вопрос? – поинтересовался Отто. – Стой, что ты делаешь?
Джек Саймонс раздавил зубами ампулу с ядом, вшитую в воротник рубашки.
– Ну, что же. Каждый выбирает свою судьбу, свою смерть. Я сжалюсь над тобой, ковбой. Прощай, Джек, – произнёс Отто, нажимая на курок «Вальтера».
Шесть тентованные «немецких лошадок», грузовых автомобилей «Opel Blitz», натружено завывая двигателями в семьдесят три лошадиные силы, медленно двигались по серпантину горной дороги. Конец сорок четвёртого года и все прекрасно понимали, что не за горами конец войны.
«Чёртовы русские! Цепляясь за каждую пядь земли, они упорно продвигаются всё дальше и дальше на запад, к границам Германии. Полыхали огнем Венгрия, Румыния. Будь прокляты русские свиньи и их союзники!»
Штурмбанфюрер СС Отто фон Шнитке надавил рукой на набалдашник трости, почувствовал тепло, излучаемое чёрным алмазом. Отто посмотрел на алмаз, его погладил: «всё хорошо, успокойся». Фон Шнитке выглянул в окно «Horch 830», передёрнул плечами: казалось, стоит машине принять чуть правее, и она сорвётся в пропасть, увлекая с собою двух человек и величайшую тайну, находящуюся в кузове грузовых машин. Ту тайну, предмет, из-за которого пролито много крови.
«Одного Ирака хватило», – офицер усмехнулся, вспоминая события десятилетней давности.
Водитель автомобиля начал старательно выводить мелодию некогда популярной песни. Отто прислушался, потом произнёс:
– У тебя совершенно нет музыкального слуха, Гельмут! Если хочешь петь песню или насвистывать мелодию, делай это, когда меня не будет рядом. Фальшь на фальши. Поверь мне на слово – поёшь ты скверно, у меня абсолютный слух.
– Да, господин офицер. – Гельмут виновато посмотрел на офицера, замолчал.