Близнецы с Верой Степановной погостили у нас всего два дня. Посверкали улыбками и орденами перед открытием аптеки. Репортёр газеты это дело заснял. Братья в очередной раз послушали охи-вздохи по поводу дворянства.

– Я замучилась из их кроватей девок вытаскивать, – жаловалась Вера Степановна. – Такая популярность! Дворяне как-никак!

– Может, не стоит вытаскивать тех девок, а дать возможность жениться? – предложил я.

– С ума сошёл! Чтобы какая-то курва моими мальчиками управляла? – ревниво заявила Вера Степановна. – Вот закончим строить директорский дом, пусть берут себе по содержанке. Пока потерплю. К тому же у нас скоро начнутся испытания. Поедем в Новороссийск в больницу.

– Только сами не заразитесь, – невольно поёжился я, представив, что их ждёт.

– Прослежу, – заверила Вера Степановна.

Не успела аптека открыться, как ко мне прибежали те деятели из Общества врачей. Это они в газете прочитали, что известные изобретатели стрептоцида, награждённые орденами чуть ли не самим государем и получившие дворянство, открыли свою (и кто такое сказал, что свою?) аптеку в Екатеринодаре. Славные жители города возгордились этим фактом. Дворянское собрание запоздало прислало приглашение. И городской голова опоздал. Близнецы успели смотаться от «всенародной любви» в Крымскую. А я остался за всех отдуваться. Делал удивлённые глаза, изображал полное недоумение и никак не хотел понимать, чего от меня хотят врачи. Они же сами отказались от стрептоцида, вся партия уже обещана в Петербург.

Промурыжив ещё немного этих господ, я согласился продать стрептоцид. В конце концов, они же лекарство для больных просят. Не стану спрашивать о той цене, которую назначат. Надеюсь, у нас вскоре будет выпускаться достаточное количество препарата.

Глава 34

Глава 34

Отвозить Владимира Склифосовского в Петербург выпало мне. Попутно я хотел решить несколько своих дел, связанных с журналом, встретиться с Афанасьевым, передать записи клинических наблюдений от близнецов Романовскому. Также считалось, что я сопровождаю ценный багаж со стрептоцидом.

По пути в столицу я много беседовал с младшим Склифосовским. Спрашивал, что ему понравилось, а что не очень. Мальчишку больше всего шокировало общее панибратское отношение к нему. Ученики уважали взрослых, но в своём сверстнике не видели того, кого стоит слушаться и потакать капризам. По возрасту Владимир оказался младше всех. Ему сразу указали на этот факт и задавили авторитетом. Хотя приняли дружелюбно. В футбол он гонял наравне со всеми. А бегают у нас только в шортах и бутсах. Владимир за лето заметно окреп, загорел, появился румянец на щеках.