— Ну… так. Да.

— Так вот. Если это произойдёт, твоя Лариса, скорее всего, будет жива. Ведь во второй реальности, той, где Андрей, никто не будет за нами следить, никто не будет пытаться выведать наши секреты, поскольку их просто не будет, и всё, что случилось здесь, окажется лишь отголоском нашей собственной памяти, того, что только могло быть, но никогда не было. Я думаю именно так, а теперь… хм… Теперь попробуй меня опровергнуть.

Синицын вздохнул.

— Ты говоришь ерунду, но опровергать тебя я не буду. Не потому что согласен, а потому что мне тоже хочется в это верить. И ещё. Даже если ты прав, мне это не поможет.

— Почему?

— Потому что вторая Лара будет совсем другой. Наша встреча здесь была абсолютно случайной. Вероятность не больше одной десятимиллионной. Поэтому там… — учёный неопределенно покрутил пальцами и скосил глаза в сторону двери, — мы, скорее всего, просто не встретимся.

— Но разве тебе мало будет того, что в новой реальности она не погибнет?

— Знаешь, Миш… — снова вздохнул профессор. — Влюблённые, они всегда эгоисты…

Михаил Дмитриевич смерил приятеля достаточно странным взглядом, потом тоже вздохнул и… не стал развивать тему. Хотя Синицыну на мгновение показалось, что его другу действительно есть что сказать. Недаром ведь в своей жизни Смирнов так ни разу и не женился…

К главному тестовому эксперименту на основной установке приступили примерно в половину седьмого, когда Синицын полностью оклемался и его руки перестали дрожать.

— Контейнер есть, электрического стула нет. Непорядок, — «посетовал» Михаил Дмитриевич, осмотрев агрегат.

— Лежанка теперь вместо стула, — сообщил учёный. — Специально для Андрея соорудил. Он же у нас лежачий. Кстати, можем и на тебе опробовать.

— Нет. Я, пожалуй, на этот раз откажусь. Боязно, — покачал головой Смирнов.

— С чего бы? — удивился Синицын. — В прошлые разы не боялся, а в этот…

— А в этот боюсь, — перебил его фээсбэшник.

Профессор пожал плечами, но спорить не стал.

Впрочем, секунд через десять Смирнов сам попробовал объяснить причины своего «страха»:

— Ты понимаешь, Шур… в те разы я видел себя… ну, как бы в главном потоке нашей текущей реальности. И, хочешь — верь, хочешь — не верь, я словно поддерживал то, что должно случиться. Исправлял, так сказать, ошибки частной истории, касающейся, по большому счёту, только меня и моих… — на этом месте «чекист» запнулся и продолжил уже чуть менее скомканно. — Короче, я чувствую, что если сегодня опять прокачусь в чьё-то прошлое, последствия могут оказаться непредсказуемыми. Вот как-то так, — развёл он руками.