– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Дмитрий, – Подыми-ка лицо.

Перевет нехотя поднял голову. Его щеку рассекали свежие царапины.

– Что, что еще за боевая раскраска туземца? – усмехнулся Гордеев.

– Я же не знал, что она такая дикая, – виновато пробурчал спецназовец, вновь опустив голову, как нашкодивший школьник, – Видь ничего и не сделал. Просто по заду хлопнул, что бы шла быстрее.

– Понятно, – резюмировал Дмитрий, – где она?

– Там, – Пересвет махнул рукой в сторону одной из комнат.

Гордеев решительно направился к указанной двери. Толкнув створку, он вошел в помещение, тут же остановившись на пороге в нерешительности.

На застеленной покрывалом тахте, поджав под себя ноги, сидела купленная им последней египетская красавица. Серые глаза со злобой смотрели на вошедших мужчин. Ее рука сжимала нож, с широким лезвием.

– Твою мать, – только и смог сказать Дмитрий, – и откуда у нее оружие?

– Это мой, – пробурчал Пересвет, пытаясь еще больше втянуть голову в плечи.

На что Гордеев выругался, вспомнив отборный мат из прошлой жизни. Такого не слышали даже его товарища, с удивлением глядя на своего командира.

– Юлдуз! – немного успокоившись, позвал Дмитрий, выходя из комнаты.

– Тута, я… – раздалось от куда-то сзади.

Дмитрий обернулся, но кроме Пересвета, продолжавшего с виноватым видом, стоять за его спиной, никого не увидел.

– Я уже давно здесь…

Из-за спины русского богатыря, выскользнула Юлдуз.

– Так иди и разберись! – сорвался Гордеев, зло, глядя на свою приемную дочь.

Юлдуз спокойно вынесла его суровый взгляд, даже не отведя глаза.

– Что мне с ней сделать? – спокойно поинтересовалась она.

– Ничего, – успокоился Дмитрий, устало опускаясь на циновку, – поговори с ней по женски. Объясни, что никто ей зла не желает. Когда мы закончим свои дела, я отправлю ее либо на родину, либо, если она пожелает, отправиться с нами на Русь.