- В Бога веруешь? - спросил он вкрадчиво, с придыханием.

- В Бога? Я не верую в русский народ, хоть сам и русский; я не верую в силу философской мысли, однако не могу прожить и часа, 15-ти минут не размышляя. В Бога веруют боящиеся смерти, а я смерти не боюсь.

- Верующему и пташки жалко, а ты, Стасик, мразь подлейшая, женщин плода лишал. Как же ты дальше существовать думаешь? Ты подумай, ведь сегодня ты есть, завтра тебя нет, жизнь оторвёт последний календарный листок, дневник судьбы закончиться, а в итоге? Смерти ты не боишься, а что ты о ней знаешь? Думаешь, умру, похоронят и нитки в карман. Держи рот шире: есть ещё что-то. что есть продолжение нашего настоящего.

Олеся открыла окно, и в кабинет хлынул вечерний поток прохладного воздуха. Девушка засмотрелась на луну, звёзды, её качнуло, ноги подогнулись и она едва не упала. Кошмар действительности всегда очень больно разит хрупкий мир  женщины, его совершенную красоту. Но каким бы мир не был душещипательным, но есть люди, которые принимают всё происходящее с открытым сердцем, с надеждой, верой и любовью.

- Убил кого? - опять спросил Вайцман.

- Двоих, мальца и его деда.

- Как это произошло?