Стас любил такие откровенные разговоры, но сам остерегался много говорить, чтобы не сболтнуть лишнего. Он гадал - скажет Вайцман об его убийстве, сломает его окончательно или нет. Ныла нога, в голове стучали гонги один за одним, а тут ещё мерещилась Олеся с высунутым синим языком, выцарапанными глазами, словно беркут разодрал её лицо, изуродовал память о ней.

- Слушай, служивый, помоги захоронить наших усопших. Для нас двоих это как серпом по гениталиям. - главврач едва не заплакал. Его лицо было пунцовым, на лоб сел комар, а он даже его не чувствовал - он думал об своей убитой сестре, выдать Стаса, этого засранца военным, или простить как Христос учил, ведь православные же. А если он сам следующим будет?

Капитан дал приказ об захоронении. Вдогонку этому пошли две бутыли спирта, чтобы мёртвых не боялись.

- Народ мрёт как мухи, - высказался офицер. - Проезжаем деревни - тишина, и мёртвые с косами стоят, а косить не хотят. Было бы смешно, если это другая страна была, не твоя родимая, которая тебя ссать учила. Народ уходит в лучшие края... Скоро и наш черёд.

- Не будь таким пессимистом, друже, - похлопал по плечу капитана Вайцман, уже пьяный и вспотевший.

Изрядно они выпили за те полчаса: спирт растекался по венам, бодрил и делал храбрым.

- Всех нас роботы заменят. Роботы не поднимут восстания, у них нет противоречий и сексуальных влечений, ими просто нужно управлять. Бесплатная рабочая сила, - подытожил главврач.